очень нудно 
135 
После того как Челлини кончил свой рассказ о Стефане, несколько минут царила полная тишина. Перед умственным взором художника, на фоне ярких и суровых образов его бурной юности, промелькнул печальный и чистый образ Стефаны, умершей двадцати лет от роду. Асканио, опустив голову, силился припомнить бледное лицо женщины, склонившейся над его колыбелью; ведь слезы матери так часто падали на розовые щечки ребенка и будили его. А Коломба растроганно глядела на Бенвенуто, которого любила некогда такая же чистая и юная девушка, как она сама. Голос Челлини казался ей теперь не менее нежным, чем голос возлюбленного, и рядом с этими двумя мужчинами, одинаково сильно любившими ее, она чувствовала себя в полнейшей безопасности, словно дитя на коленях у матери.
— Ну как, может ли довериться Коломба человеку, которому Стефана доверила своего единственного сына Асканио? — спросил, помолчав, Бенвенуто.
— Будьте мне отцом, а вы, Асканио, братом, — скромно и с достоинством ответила Коломба, протягивая им обе руки. — Я, не раздумывая, отдаюсь под вашу защиту. Сохраните меня для моего будущего супруга!
— Благодарю тебя, любимая! Благодарю за то, что ты ему веришь! — воскликнул Асканио.
— Итак, вы обещаете мне во всем повиноваться, Коломба? — спросил Бенвенуто.
— Во всем! — ответила Коломба.
— Хорошо. Тогда слушайте, дети мои. Я всегда был убежден, что при настойчивости человек может добиться чего угодно. Для того чтобы спасти вас от графа д'Орбека, уберечь от бесчестия и выдать за Асканио, необходимо время, а через несколько дней, Коломба, вы должны стать женой графа. Значит, главное сейчас — оттянуть эту ненавистную свадьбу. Не так ли, Коломба, дитя мое, сестра моя и милая дочь моя? В жизни бывают тяжелые минуты, когда приходится совершать проступок, чтобы предотвратить преступление. Будете ли вы достаточно отважны и тверды, Коломба? Почерпнете ли вы хоть немного смелости в своей чистой и преданной любви к Асканио? Отвечайте, Коломба!
— Пусть отвечает Асканио, — сказала Коломба, с улыбкой взглянув на юношу. — Я принадлежу ему и сделаю все, что он пожелает.
— Не беспокойтесь, учитель, Коломба будет мужественна, — ответил Асканио.
— Тогда доверьтесь нашей чести, Коломба, и смело следуйте за нами прочь из этого дома!
При этих словах учителя Асканио не мог скрыть удивления. Коломба с минуту молча глядела на обоих мужчин, затем поднялась со скамьи и сказала просто:
— Куда мне идти?
— О Коломба, Коломба! — вскричал Бенвенуто, до глубины души тронутый столь полным доверием. — Вы благородное, святое создание! И, однако, узнав Стефану, я стал требователен к людям. Все зависело от вашего ответа. Но теперь мы спасены. Час пробил; сам бог помогает нам. Не будем же терять драгоценного времени; дайте мне руку, и идем.
Коломба опустила на лицо вуаль, словно желая скрыть краску смущения, и пошла вслед за Бенвенуто и Асканио. Дверь, соединявшая Большой и Малый Нельские замки, была заперта, но ключ торчал в замке, Бенвенуто бесшумно открыл ее. Тут Коломба остановилась.
— Подождите немного, — сказала она взволнованно.
Опустившись на колени у порога отчего дома, который не мог уже служить ей надежным пристанищем, девушка стала молиться. О чем — это известно одному лишь богу, но, видимо, она просила у него прощения и за отца, и за себя. Потом, преисполненная спокойствия и твердости, Коломба поднялась и последовала за Челлини. Асканио шел сзади в полном смятении и с нежностью глядел на плывшее перед ним во мраке ночи белое платье. Дрожа от волнения, какое обычно охватывает человека в решающие минуты жизни, они пересекли парк Большого Нельского замка. До их слуха донеслись песни и смех пирующих подмастерьев: в этот день, как известно, в замке был праздник.
Дойдя до статуи Марса, Челлини оставил Асканио и Коломбу у подножия статуи и, принеся из литейной мастерской лестницу, приставил ее к статуе. Всю эту сцену озарял бледный свет луны. Бенвенуто опустился перед Коломбой на одно колено, и в его суровом взгляде появилось выражение трогательной почтительности.
— Дитя мое, — сказал он, — обхвати меня обеими ручками за шею и держись крепче.
Коломба молча повиновалась, и Бенвенуто легко, будто перышко, поднял ее с земли.
— Я думаю, — обратился он к Асканио, — что любящий брат позволит мне отнести свою сестру в безопасное место.
135 
