46 
– И это все?
– Больше здесь ничего не написано.
– И о чем это тебе говорит?
– «Поднимается между... тот, кто в слад...» Нет, наверное, наоборот: «Тот, кто в сладчайший из дней поднимается между...» Не понимаю. Ритм стиха улавливается, но я не могу вспомнить, откуда эта строчка. Может быть, из какого-нибудь египетского эпоса. Или мифа. Не знаю.
– Значит, нужно искать третью кошку. – Джек закурил и снова откинулся на спинку сиденья, запрокинув голову к звездному небу. – Остается придумать, как это сделать.
– Полагаешь, мы можем рассчитывать на то, что сэр Холлоуэл никому ничего не скажет?
– Я бы сказал, что сэр Холлоуэл – человек слова, – ответил Джек, подумав немного. – Хотя, с другой стороны, я выставил его на посмешище перед друзьями, и он может отомстить нам. Но не это самое главное.
– Что же тогда главное?
– Этот человек, у которого третья кошка.
– Профессор Хорнсби, я слышала о нем.
– Да, Хорнсби. Это мой давний враг. Мы пересекались с ним несколько раз, и трижды я обходил его, уводя клады из-под самого носа. Сама понимаешь, что это значит для археолога. Думаю, что он ненавидит меня еще сильнее, чем ты. Полагаю, что нам лучше поспешить. Если Холли успеет предупредить его о моем визите, то не видать нам с тобой третьей кошки как своих ушей.
– И что же нам теперь делать?
– Как что делать? Немедленно отправляться в Асуан и положиться на волю божью. Впрочем, с Хорнсби мне, очевидно, договориться не удастся, даже если Холли и не успеет ему ничего рассказать. Придется хитрить.
– Ну что-что, а хитрить ты умеешь, – заметила Диана. – Я думаю, ты прошел полный курс этой науки еще в Кембридже, где обучался вместе с Пинки.
Джек, ничего не ответив, забрал кошку из рук Дианы и положил ее опять в свой карман. Затем озабоченно почесал бровь и сказал:
– Утром едем в Асуан. Откладывать нельзя.
– Я не могу завтра, – перебила его Диана. – У меня здесь осталось одно неотложное дело.
– Что?!
– Личное дело, – осторожно сказала Диана. – И очень важное, поверь.
– Понятно, что важное, если ты ради него готова прервать поиски, пусть даже и на один день.
– Да.
– Не хочешь поделиться со мной? Может быть, я могу помочь.
Диане самой очень хотелось рассказать Джеку про Шейлу, но она прикусила язык. Ей казалось, что еще не настало время делиться с Джеком своими семейными тайнами.
– Ну что же, – пожал плечами Джек, – как хочешь.
Это было не похоже на Джека. Обычно он не сдавался так легко. Диана даже огорчилась немного. Очень трудно оставаться наедине с нерешенными вопросами, а их накопилось так много.
Коляска быстро катила по пустынной авеню Пирамид по направлению к «Мена Хаусу», а Диана все думала и думала о женщине, которая оказалась ее матерью. Настоящей матерью. Как все это странно! И сколько всего ей еще предстоит узнать! И как непривычно ощущать себя дочерью женщины, о которой тебе почти ничего не известно.
Доехав до места, они вышли из коляски, пожелали друг другу доброй ночи. Диана по пути завернула на задний двор гостиницы. Ее не слишком манила душная тесная комната с лениво вращающимся на потолке вентилятором. Здесь, на открытом воздухе, она чувствовала себя гораздо лучше.
На заднем дворе и в этот поздний час кипела жизнь. Слуги возились возле экипажей, готовя их к завтрашнему дню. Навстречу Диане шел грум, ведя под уздцы оседланную лошадь. Подчиняясь неожиданному импульсу, Диана обратилась к нему и попросила разрешить прокатиться на скакуне.
– Но, мисс. Ваше платье...
– Неважно. Я покатаюсь и верну лошадь в конюшню.
Неизменный бакшиш сделал свое дело, и поводья перешли в руки Дианы.
Она высоко подобрала юбки и взобралась в седло. Арабский скакун, невысокий, ладный и горячий, повернул к Диане свою голову, и в его умных темных глазах явно читалось: «Все будет в порядке. Доверься мне».
Диана выехала со двора и поскакала в пустыню. Ночью она прекрасно различала дорогу, залитую лунным светом. Скакун шел рысью прямо по направлению к Большой Пирамиде, встававшей черной тенью на горизонте. Еще немного, и ее стена, посеребренная луной, оказалась совсем рядом.
Здесь Диана притормозила и высоко запрокинула голову, пытаясь рассмотреть вершину гигантского сооружения. Сколько раз она читала об этой пирамиде, сколько раз рассматривала ее фотографии и рисунки в книгах. И вот теперь она совсем рядом, рукой подать. Разумеется, никакие фотографии не в силах были передать истинного величия этой пирамиды. Она была не просто Большой, она была гигантской, колоссальной. Каждый камень в ее основании был выше человеческого роста, и это только один ряд кладки, а сколько здесь их всего!
46 
