очень нудно 
44 
– Потому что такие вещи добровольно надо делать, – Зинь в очередной раз шмыгнула носом, – тогда вроде как честь соблюдена. А если бы он сам ее зарезал, то это был бы практически подлог. Для общественного мнения сойдет, но на совести останется как бесчестный поступок.
– Ага, значит, этот нюанс надо будет объяснить нашей непросвещенной публике в отдельном монологе… Вот, заперли бедную девушку на замок, сидит она там день, другой, а покинутый любовник в недоумении – куда это милая запропала? Начал спрашивать, кто-то ему и объяснил: дескать, родители прознали, такая вот беда. Не подозревая, насколько плохо дело, любвеобильный бард с досадой развел руками и обратил свой взор на других женщин. Ну заперли родители девушку, чтобы не шастала куда не надо, – дело житейское. Жаль, конечно, что так быстро все закончилось, но раз родители такие строгие, лучше их лишний раз не раздражать. Претензий не предъявили, жениться не потребовали – и на том спасибо. В третью, последнюю, ночь Мэйлинь как-то удалось выбраться из заточения (как именно – история умалчивает). Стоит ли объяснять, куда она первым делом бросилась? Конечно, к любимому, к единственному, от кого стоило ждать помощи в такой ситуации. Добралась до дома, где он комнаты снимал, перелезла через забор, подошла к окну заветному – а из окна музыка, веселье, песни с танцами… Заглянула тихонько внутрь – а возлюбленный кутит в компании каких-то сомнительных потаскушек. Заплакала бедная девушка от обиды и даже домой к папиному ларцу возвращаться не стала. Прямо на воротах и повесилась на собственном пояске.
– На воротах? – переспросила Ольга, немедленно вспомнив, при каких обстоятельствах ей доводилось слышать о подобном способе умерщвления.
– Ну да, традиция есть такая, – в который раз объяснила Зинь. – Если самоубийца хочет посмертно обвинить своего обидчика, который его до такого шага довел, то идет и вешается у того на воротах.
– Опять отдельный монолог нужен… – вздохнул Юст. – Не люблю я такие информативные монологи, портят они все…
– Ну а он что? – напомнила Ольга.
– По свидетельствам очевидцев, великий бард был шокирован до глубины души, очень переживал и не мог понять, почему девушку поставили перед таким жестоким выбором, а от него самого не потребовали жениться и вообще не предъявили никаких претензий. По мистралийским понятиям и традициям (как, впрочем, и в других странах), в таких тяжелых случаях любовника дочери или сестры ловят за одно место мужчины пострадавшей семьи и требуют для восстановления чести жениться на потерпевшей. Или тщательно считают ребра в назидание. Или выжимают компенсацию, что особенно популярно в Голдиане и Галланте. Могут и убить, и покалечить, но опять же любовника, а не собственную дочь.
– А по хинским традициям его что, вообще не принято трогать?
– Да не то чтобы… – усмехнулась сквозь высыхающие слезы Зинь. – Обычно в таких случаях виновнику принято мстить. Тонко, по-хински. Но исключительно для собственного удовольствия, так как семейной чести от этого ни холодно ни жарко.
– Это уже не суть важно, так как действие пьесы закончится раньше, – отмахнулся Юст. – Насколько я знаю, после этого случая Эль Драко почти сразу же уехал из Хины и больше там не показывался. Говорят, поклялся никогда не приезжать в эту варварскую страну. Но правда ли так уж поклялся или действительно опасался мести – это уже простор для фантазии. Вот теперь, когда ты знаешь эту историю, скажи: как тебе моя идея?
– Сама идея написать об этом или рассмотрение ситуации как конфликта культур?
– И то и другое.
– С одной стороны, вроде действительно недоразумение. Но с другой стороны – любой зритель поймет, почему девушка не постучала в это злосчастное окно, без всяких разъяснительных монологов, и в этом вопросе никаких культурных недоразумений я не вижу. Я б тоже на ее месте не постучала. И что-то мне кажется, что Зинь все-таки права – народ может не оценить.
– Народ – не знаю, а вот маэстро с рынка наверняка оценил бы… Сходить, что ли, без тебя? А вдруг получится?
– Сначала напиши, – посоветовала Ольга. – И найди под это дело продюсера, потому как в противном случае все твои замыслы закончатся восторженным обсуждением под бутылку.
Это было третьим странным совпадением, после которого Ольга долго не могла уснуть. Едва она закрывала глаза, перед ней вставала набережная Риссы в королевском парке, безобразный скандал вокруг несостоявшейся утопленницы, безрассудный мистралиец, вырывающийся из рук стражников…
44 
