76 
«Да ладно вам, тут хотя бы есть шанс, что нормальный попадется. Кстати, если это у нее вправду ыххын, то избавиться от него можно только пожизненной депортацией».
Настя вышмыгнула из беседки и сорвала с себя шлем.
– Что случилось? – немедленно донеслось с дивана.
– Да ничего… – отозвалась Настя, не оборачиваясь, чтобы он не видел текущих по щекам слез.
– Я слышу, что ты плачешь. Что случилось? Они тебя нашли и там?
– Да нет… Ничего не случилось, бабские сплетни… Не страшно, но ужасно неприятно.
Настя вытерла слезы и осторожно оглянулась. Пока она сидела в сети, Диего успел вытащить из шкафа гитару и теперь натягивал на нее новые струны. Все-таки где-то купил.
– О, это очень неприятно, – сочувственно согласился он. – Если с мужчиной еще можно решить вопрос поединком, то с бабскими сплетнями ничего не поделаешь. Только игнорировать. Правда, некоторые женщины не гнушаются и морду набить, но это не у всех получается. Да и сказанное слово – такая трудноуловимая вещь… А из-за чего, если не секрет?
– Они как-то заметили, что мы знакомы.
– Так ведь ты искала меня взглядом, а по пути домой все время оборачивалась. Трудно было не заметить. И что?
– И решили, что ты мой любовник и я это скрываю.
– Извини, мне показалось, что в вашем обществе не считается постыдным для незамужней девушки иметь любовника.
– Смотря какого. Эти дуры приняли тебя за багларца.
– Кстати, не только они. Я уже второй раз слышу это слово. Что оно означает? Я чуть не засветился из-за этого. По легенде, как житель мира Бета я должен это знать. А я впервые слышу.
Только тут Настя вспомнила, что в коридоре чуть не споткнулась о какие-то пакеты, и связала в одно целое кучу покупок, новые струны и столь же новые познания…
– Ты что, не поехал домой, а слонялся по городу? И тебя винты останавливали?
– Почему ты сразу думаешь о плохом? Я познакомился с телохранителями твоих товарищей по учебе. С Михалычем и Славиком. Вернее, они со мной познакомились. Опознали коллегу, так сказать.
Настя вспомнила сурового Михалыча, со всех сторон прошитого боевыми имплантами и наблюдательной аппаратурой, и ей чуть не поплохело.
– И… как? – осторожно поинтересовалась она.
– Нормальные мужики и серьезные профессионалы.
– В смысле, тебя не смутило, что некоторые студенты являются в колледж с телохранителями? У вас это тоже бывает?
– Конечно. У нас в консерватории учились и дети знатных родителей, и дети бардов разной степени известности, и просто талантливые ребята, кто смог наскрести на учебу. И с охраной многие ходили. За Сан-Барредой аж четверо таскались, потому что его папеньку сильно не любили в народе. Так что с этим все нормально. Лучше бы мне кто-то объяснил, что такого полезного увидел во мне Михалыч, что даже работу предложил. Вот, смотри…
Настя взглянула на протянутую карточку и уважительно присвистнула:
– Ничего себе! В агентство «Пастушок» кого попало не приглашают. Хотя… Михалыч, наверное, просек, что ты шархи. А ваши способности везде ценятся.
– Ты его тоже знаешь?
– Я с его подопечным в одной группе учусь. Костик про него рассказывал. Дяденька действительно крут дальше некуда. И не только как боец, а вот именно как с тобой – людей на глаз вычисляет. Ты смотри, чтобы он тебя и вправду не раскусил.
– Есть такая вероятность, – согласился Диего и убрал карточку. – О чем и беспокоюсь. Второй парень, Славик, так ловко людей определять еще не научился и спросил, не багларец ли я. Я не знал, что ответить. Поэтому, чтобы я больше не попадал в такие глупые ситуации, объясни мне, будь добра: кто такие багларцы, чем я на них похож, что из этого может последовать для меня лично, а также для тебя и твоей репутации, и как мне надлежит себя вести, чтобы меня с ними не путали. Или наоборот, если потребуется.
Настя со вздохом включила монитор и зашарила перчаткой, разыскивая карту Беты. Не могла Шерька сама своего кузена просветить – хотя бы в плане общего развития!
Неблагозвучным именем Баглар именовалось крупное государство в южной части большого материка, занимавшего почти половину карты. Население этой страны испокон веков делилось на два сословия – ыххыны и суххяны. Первые представляли собой привилегированную часть общества, которой позволено было владеть оружием и запрещалось заниматься любым иным трудом, кроме воинского. Трактовалось это широко – в число допустимых занятий для достойного ыххына входили и обычная армейская служба, и крышевание беззащитных суххянов от других ыххынов, не имеющих своих владений и всегда готовых оттяпать кусок чужих, и работа в силовых структурах, и банальный вооруженный грабеж. Со вторыми дело обстояло как раз наоборот: суххяны не имели права прикасаться к оружию, зато выбор занятий у них был намного больше.
76 
