94 
– Флавия, – сказал он с нажимом, – уходите отсюда. Я ее вынесу.
Флавия посмотрела на него, на Ла Капру, спускающегося по ступеням как неумолимая фурия, и на Бретт. И на открытую дверь, до которой оставались считанные метры. Тут на верхней площадке лестницы появились трое мужчин, и Флавия узнала двоих из них – тех, кого она выгнала из квартиры Бретт.
– Capo, – позвал один из них Ла Капру.
Тот медленно повернулся к ним:
– Возвращайтесь. Это мое дело.
Когда они не двинулись с места, он навел на них дробовик, но сделал это машинально, не совсем понимая, что у него в руках.
– Идите отсюда. Держитесь от этого подальше.
Перепуганные и привыкшие подчиняться, те ретировались в дом, а Ла Капра повернулся, чтобы продолжить спуск по ступеням.
Теперь он двигался быстро, так быстро, что оказался у подножия лестницы раньше, чем Флавия тронулась с места.
– Он внутри, – тихо сказала Флавия Брунетти, указывая подбородком на приоткрытую в дальнем конце дворика дверь.
Ла Капра ступил в воду, как будто ее там и не было, но отметил присутствие троих людей, стоявших под проливным дождем, тем, что, проходя через дворик, держал ствол своего дробовика нацеленным на них. У двери в кладовую он остановился и крикнул в пространство, темневшее за ней:
– Сальва! Сальва, ответь!
Сделав первый шаг, он погрузился в воду по колено. Внезапно он оглянулся на Брунетти и двух женщин. Но потом, кажется, просто забыл о них, ухнув в темный провал.
– Быстро, Флавия! – крикнул Брунетти.
Он развернулся вокруг Бретт и толкнул ее, как ватную куклу, к Флавии. Не ожидавшая этого Флавия машинально выставила руки и обхватила Бретт, но не удержала, и они обе осели на колени в воду. Оставив их, Брунетти, тяжело плюхая по воде, перебежал через внутренний дворик. За дверью он слышал голос Ла Капры, снова и снова звавший сына. Он схватился за дверь обеими руками и потащил ее свинцовую тяжесть сквозь воду, потом жестокими пинками закрыл ее и вогнал засов в гнездо.
Из-за двери прогрохотал дробовик, заполняя пойманное в ловушку пространство эхом. Дробинки забарабанили по деревянной двери, но основной заряд раскрошил каменную стену над ней. Снова грохнул выстрел, но Ла Капра палил вслепую, и заряд, не причинив никакого вреда, бесполезно ушел в воду.
Брунетти прошлепал по дворику обратно к Флавии и Бретт, которые медленно двигались к главному выходу. Он подошел к Бретт с другой стороны и сгреб ее за талию, подталкивая вперед. Приближаясь к двери, они услышали громкий плеск и последовавшие за ним столь же громкие крики с улицы. Брунетти поднял глаза и увидел Вьянелло, проталкивающегося в дверной проем, а за ним двух полицейских в форме и с пистолетами наготове.
– Трое из них наверху, – сказал им Брунетти. – Поосторожнее. Возможно, они вооружены. Еще один в кладовой. У него ружье.
– Это он стрелял? – спросил Вьянелло.
Брунетти кивнул, потом поглядел за их спины.
– Где остальные?
– Идут, – ответил Вьянелло. – Я позвонил из бара на кашпо. Они дали сигнал по радио. Чинквеграни и Марколини были поблизости, так что они ответили, – объяснил он, кивая в сторону двух полицейских, которые занимали позицию на галерее, чтобы не попасть на линию огня, если вдруг начнут стрелять с верхних этажей палаццо.
– Ну что, мы пойдем их брать? – спросил Вьянелло, глядя на дверь вверху.
– Нет, – сказал Брунетти, не видя в этом смысла. – Пойдем туда, когда дождемся остальных.
Будто разбуженная его словами, в отдалении взвыла двухголосая сирена, становясь громче по мере приближения. За ней он расслышал завывание второй, следующей от больницы вдоль Большого Канала.
– Флавия, – сказал он, повернувшись к ней, – идите с Вьянелло. Он проводит вас к «скорой помощи». – Затем сержанту: – Отведите их туда и возвращайтесь. Пришлите сюда людей.
Вьянелло подшлепал к нему и с легкостью силача нагнулся и поднял Бретт на руки. Он понес ее из дворика и по узкой калле к набережной, где сквозь стену дождя прерывисто сверкали два голубых огня. Флавия последовала за ним.
На некоторое время все стихло. Когда Брунетти позволил себе немного расслабиться, тело тут же отплатило ему, и у него застучали зубы. Он заставил себя пройти по воде и присоединиться к двум полицейским под арками галереи, защищавшей, по крайней мере, от дождя.
Вопль, полный животного ужаса, раздался из-за двери в кладовку, и Ла Капра начал с подвыванием выкрикивать имя сына снова и снова. Потом вой прекратился и сменился пронзительными рыданиями, которые вырывались из-за двери и заполняли скорбью весь двор.
94 
