очень нудно 
139 
— Вы знаете их имена?
— Только двоих: его бывший адъютант Соль де Гризоль и еще некто по имени Шарль д'Озье.
— Вы когда-нибудь видели их раньше?
— Да, в Лондоне, год назад.
— И что было дальше?
— Эти два господина посадили Жоржа в кабриолет, а мы отправились дальше пешком и вошли в город через разные заставы. За два месяца я видел Жоржа только три раза, и всякий раз он сам звал меня. И мы всегда встречались с ним в каком-то новом месте.
— Где вы его видели в последний раз?
— У виноторговца. Его лавка находится на углу улицы Бака и улицы Варенны. А потом я не прошел и тридцати шагов, как меня схватили.
— Вы что-нибудь получали от него?
— Да, он передал мне сто франков через Фоконье, консьержа Тампля.
— Как вы думаете, он до сих пор в Париже?
— Я в этом уверен. Он ждал прибытия своих людей, впрочем, он не собирался предпринимать никаких действий, пока в Париж не явится один из французских принцев.
— Один из французских принцев? — Реаль не верил своим ушам. — И вы знаете, кого именно ждал Кадудаль?
— Нет, сударь.
— Хорошо, — Реаль встал.
— Сударь, — узник схватил его за руку, — я сказал вам все, что знаю, хотя мои друзья сочтут меня предателем, трусом, ничтожеством.
— Не волнуйтесь, — заверил его министр юстиции, — вы не умрете. По крайней мере сегодня. Я попытаюсь склонить первого консула на вашу сторону, но вы должны молчать, никому ни слова, понятно? Иначе я ни за что не ручаюсь. Возьмите эти деньги и попросите все, что вам нужно для восстановления сил. Завтра, может статься, я снова навещу вас.
— О, сударь! — Кёрель бросился к ногам Реаля. — Вы уверены, что я не умру?
— Я не могу вам этого обещать, держите язык за зубами и надейтесь.
Приказ первого консула: «Никаких отсрочек!» был настолько категоричным, что Реаль осмелился сказать начальнику тюрьмы только одно:
— Договоритесь с начальником гарнизона, чтобы он ничего не предпринимал до десяти часов утра.
Было шесть часов. Реаль знал, что Бонапарт велел будить его только ради плохих новостей. Обдумав новость, с которой он шел к первому консулу, Реаль счел, что она скорее плохая, чем хорошая, и, значит, Бонапарта придется побеспокоить. Он направился прямиком в Тюильри и разбудил Констана. Тот растолкал мамелюка, который дремал у дверей Бонапарта с тех пор, как первый консул стал спать отдельно от Жозефины.
Рустан разбудил хозяина. Бурьен уже не пользовался прежними привилегиями при своем бывшем товарище по коллежу, так как начинал впадать в немилость. Мамелюку пришлось дважды повторить Бонапарту, что его ждет министр юстиции, пока первый консул наконец не поверил, что никакой ошибки быть не может.
— Зажгите свет, — приказал Бонапарт. — И пусть войдет.
Зажгли свечи над камином, свет упал на постель.
— Как, Реаль, вы уже здесь? — сказал Бонапарт, когда министр юстиции вошел в спальню. — Значит, дело оказалось серьезнее, чем мы думали?
— Серьезнее не бывает, генерал.
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что я узнал, очень странно.
— Расскажите, — попросил Бонапарт, подперев голову рукой и приготовившись слушать.
— Гражданин генерал, — сказал министр юстиции, — Жорж в Париже вместе со всей своей бандой.
— Что, что? — не понял первый консул.
Реаль повторил.
— Да нет же! — Бонапарт пожал плечами тем характерным движением, которое было свойственно ему в моменты сомнений. — Это просто невозможно.
— Но это правда, генерал.
— Так вот на что намекал мне этот разбойник Фуше, когда вчера написал мне, что кинжалы носятся в воздухе! Вот, возьмите его письмо. Я положил его на тумбочку и не придал ему никакого значения.
Он позвонил.
— Вызовите Бурьена, — приказал Бонапарт вошедшему на его зов Констану.
Бурьена разбудили, он оделся, спустился вниз и поступил в распоряжение первого консула.
— Пишите, — приказал Бонапарт, — пусть Ренье и Фуше немедленно прибудут в Тюильри по делу Кадудаля. Пусть захватят с собой все материалы, какие у них есть. Пошлите две депеши с ординарцами. Тем временем Реаль мне все разъяснит.
Реаль остался с Бонапартом и слово в слово повторил ему свою беседу с Кёрелем: как заговорщики прибыли из Англии на английском шлюпе через скалы Бивиля; как их встретил часовщик, имени которого узник не знает, как он проводил их на ферму, как затем, перебираясь от одной фермы к другой, они дошли до Парижа и как Кёрель в последний раз видел Кадудаля в доме на углу улицы Бака и улицы Варенны. Передав все эти сведения Бонапарту, Реаль попросил его разрешения вернуться в тюрьму к умирающему от страха узнику, чью казнь он отложил на несколько часов из-за важности его показаний.
139 
