Последние отзывы

  141  

— Когда я вас спрашиваю, — сказал он агенту, — вы можете отвечать непосредственно мне.

Агент снова поклонился и сказал:

— Нас высадили под отвесными скалами Бивиля, которые в этом месте поднимаются на высоту около двухсот тридцати футов.

— И как же вы взобрались наверх? — поинтересовался Бонапарт.

— По тросу толщиной с корабельный канат! Поднимаешься наверх при помощи рук, а ногами упираешься в скалу, которая образует там что-то вроде каминной трубы. Для удобства на тросе навязаны узлы и кое-где даже горизонтальные перекладины, на которых можно немного передохнуть на манер попугаев на жердочке. Я полез первым, за мной — господин маркиз де Ривьер, генерал Лажоле, Пико, Бюрбан, Кёрель, Буве, Дамонвиль, Костер Сен-Виктор и последний — Жорж Кадудаль. Когда мы добрались до середины, многие стали жаловаться на усталость.

— Предупреждаю, — крикнул Кадудаль, — я только что отрезал нижнюю часть троса.

И в самом деле мы услышали, как с шумом падает к подножью скал обрезанный трос.

— Мы повисли между небом и землей, — продолжил агент, — спуститься мы уже не могли, надо было лезть до самого верха. И мы добрались без всяких происшествий.

Признаюсь, когда я коснулся земли, я был до такой степени напуган этим подъемом, что всем телом прижался к земле, боясь, что если встану на ноги, то голова закружится и я упаду в пропасть.

Господин де Ривьер, самый слабый из нас, лежал почти без сознания, Костер Сен-Виктор выбрался наверх, насвистывая охотничью песенку, а Кадудаль, тяжело дыша, признался:

— Тяжеловато для человека, который весит больше двухсот шестидесяти фунтов.

Затем генерал отвязал трос от кола, вокруг которого он был намотан и за который крепился, и послал эту вторую половину вслед за первой. Мы спросили его, что он делает и зачем, а он ответил, что этот трос служил контрабандистам, и какой-нибудь бедолага может полезть по нему, добраться до середины скалы и повиснуть над пропастью на высоте ста футов.

Проявив такую заботу, он каркнул, как ворона. Ему ответило уханье совы, и появились двое. Это были наши провожатые.

— Господин Фуше сказал, что Жорж добрался от Бивиля до Парижа, останавливаясь в заранее подготовленных местах. Вы запомнили эти места?

— Конечно, генерал. Я передал список господину Фуше, впрочем, я помню их наизусть, и если кто-нибудь может их записать, то я готов все продиктовать.

Бонапарт позвонил.

— Позовите Савари, — сказал он. — Сегодня его очередь.

Когда Савари пришел, Бонапарт велел ему сесть за стол и записать все, что скажет агент.

Виктор начал диктовать:

— Сначала мы переночевали в матросской хижине, которая стоит в сотне шагов от обрыва, она служит для того, чтобы те, кто ждет посадки на судно или встречает прибывших, могли укрыться от ненастья. Оттуда мы отправились на первый пункт, в Гильмекур, к молодому человеку по имени Пажо де Поли. Вторую остановку мы сделали на ферме в Потри, община Сен-Реми, у супругов Детримон. Третью — в Прёзевиле у человека по имени Луазель.

Теперь позвольте мне, господин полковник, — продолжал агент с присущей ему вежливостью, — обратить ваше внимание на то, что после Прёзевиля дорога расходится в трех разных направлениях, и по всем трем направлениям можно дойти до Парижа. На дороге, крайней слева, четвертым пунктом был Омаль, хозяин по имени Монье, пятым — Фёкьер, хозяин — Кольо, шестым — Монсо, хозяин — Леклерк, седьмым — Отёй, хозяин — Риго, восьмым — Сен-Любен, хозяин — Массиньон, и девятым — Сен-Лё-Таверни, хозяин — Ламот. Если же следовать от развилки по центральному направлению, то четвертым пунктом будет Гайфонтен, у вдовы Лесёр, пятым — Сен-Клер, у Саше, шестым — Гурней, у вдовы Какёрей. По крайне правому направлению четвертым пунктом был Роншероль, у Гамбю, пятым — Сен-Греспен, у Бертангля, шестым — Этрепаньи, у Дамонвиля, седьмым — Вореаль, у Буве де Лозье, и восьмым — Обон, у Ивоне^[103]. Это все.

— Савари, — приказал первый консул, — храните эту бумагу как зеницу ока, она нам еще пригодится. Итак! Что скажете, Ренье?

— Ей-богу, или мои агенты ничего не стоят, или данный господин — ловкий мошенник.

— В ваших устах, господин министр, — сказал агент с поклоном, — эти слова — уже похвала, но я не мошенник, я всего-навсего обладаю чуть большей проницательностью, чем другие, и необыкновенным даром перевоплощения.

— Ладно, расскажите теперь, что вы с Жоржем делали в Париже, — вмешался первый консул.

  141