очень нудно 
38 
– Как насчет доставки картин из Америки? Вы успели что-либо предпринять?
– Я работаю над этим, но скоро такие дела не делаются. – Грязь начала засыхать, и Мэйсон нервничала. Она убрала руки за спину и сказала: – Однако мне удалось найти три работы, которые сестра выменяла на еду.
Искренне обрадованный, Ричард воскликнул:
– Отлично! Не могу дождаться, когда их увижу!
– Вы проделали весь этот путь, чтобы спросить меня про доставку картин?
– Не совсем. Есть еще одно дело. Важное. Очень важное. На следующей неделе в Париж приедет человек, с которым вы обязательно должны встретиться.
Мэйсон не могла сосредоточиться, она все еще чувствовала себя очень неуютно. Подумать только, она была на волосок от разоблачения!
– Хорошо, – рассеянно ответила она.
– Я могу привезти его сюда?
– Нет-нет! – испуганно воскликнула Мэйсон и тут же попробовала исправить оплошность: – Я хочу сказать, что от Парижа сюда очень неудобно добираться. И долго. Лучше мне самой вернуться в Париж.
Они подошли к дому. Мэйсон отступила, жестом приглашая Ричарда войти.
– Проходите в гостиную. А я умоюсь и принесу картины.
Наверху она торопливо собрала все, чем пользовалась при работе над картинами, в пустую комнату. Она смыла грязь водой и стерла скипидаром остатки краски с рук. После этого снова вымыла руки. Потом, все еще в одной рубашке, Мэйсон посмотрелась в зеркало. Волосы рассыпались по плечам, и вообще вид у нее был в самый раз для постели. А в области лона началось характерное покалывание.
«Если повезет, я оставлю его на ночь!»
Изначально она собиралась переодеться в чистое платье, но, вспомнив, какими глазами он смотрел на нее в этом наряде, решила остаться в нижнем белье. Она сняла испачканную рубашку и надела новую – всю в кружевах, плотно пригнанную по фигуре. Намеренно она оставила незастегнутыми две верхние пуговицы лифа, словно слишком торопилась и позабыла завершить туалет. Вырез декольте был не слишком вызывающим, но как раз таким, чтобы он, заглянув в него, мог увидеть спрятанные там сокровища. Затем Мэйсон взбила волосы и потащила три законченные накануне работы вниз.
Когда она вошла в гостиную, Гаррет отвернулся от окна, посмотрел на нее и замер. Взгляд его упал как раз туда, куда она хотела – на грудь. Ей показалось, что он немного побледнел. У него дернулся кадык, словно от спазма в горле.
– Извините, что заставила вас ждать, – сказала она. – Я очень торопилась, честно.
Гаррет переступил с ноги на ногу.
– Может, вы слишком поторопились. Вам не кажется, что вы кое-что забыли?
Мэйсон опустила глаза на пышное кружево и розовый бантик.
– А, вы про это? Вам это досаждает? Хочу сказать, что вы только что видели меня в рубашке на улице, поэтому я… Но я могу пойти переодеться, если мой вид заставляет вас нервничать. Я просто подумала, что вы хотите как можно скорее увидеть картины.
– Хочу. И я нисколько не нервничаю.
– Конечно, нет.
Мэйсон расположила картины у противоположной стены, при этом наклоняясь так, чтобы он мог вволю полюбоваться ее тылом. Когда она развернулась к нему лицом, Ричард хмурился, и губы его были поджаты. Он небрежно махнул рукой, давая понять Мэйсон, чтобы она отошла в сторону и не заслоняла собой картины.
– О, простите. Я не хотела вас отвлекать.
– Черта с два вы не хотели.
Мэйсон отошла в сторону, с трудом сдерживая улыбку. Гаррет обошел ее, подошел к картинам и уставился на них, задумчиво подперев подбородок кулаком. Он неожиданно долго смотрел на них, никак не комментируя увиденное. Одну из них, еще одну версию Лизетты в катакомбах, он взял и поднес к свету. Затем поставил холст на место все так же молча.
Мэйсон подошла и встала у него за спиной, заглядывая ему через плечо. При этом грудь ее касалась его спины, она наслаждалась упоительным ощущением близости. Мэйсон с удовлетворением отметила, что его пробила дрожь как раз за мгновение до того, как он отступил.
– Ну? – спросила она.
– Неплохо, – осторожно сказал Ричард. – Но они хуже, чем те, что я видел раньше. Должно быть, эти работы были написаны ранее. До того как она вошла в полную силу.
Мэйсон испытывала досаду. «Сколько времени я на них убила!»
Но ей самой эти картины не нравились. Ричард был прав. Эти холсты были далеко не самыми лучшими ее творениями.
Мэйсон завела руки за спину и сцепила ладони. Затем она встала перед Ричардом, заметив, как его взгляд словно случайно соскользнул в вырез рубашки.
38 
