99 
Командир отряда быстрого реагирования остался в коридоре, у разбитого аквариума.
— Держите его там! — скомандовал он. — Отправим его вниз, в карцер!
В коридоре по-прежнему ждали четверо заключенных, которых не успели вывести и запереть в камеры. Они наблюдали за безумной выходкой Малосрочника, за его бегством, за погоней. Йохум раздраженно смотрел на него через пуленепробиваемое стекло караулки, на вертухаев, стоявших вокруг. Потом повернулся к Драгану, коротко шепнул что-то на ухо. Драган кивнул, он все понял. Неожиданно он подбежал к одному из вертухаев, стоявших возле караулки, и со всей силы пнул его между ног. Вертухай упал, остальные обернулись. Секунда замешательства. Йохум только того и ждал. Треснул в висок вертухая, стоявшего ближе всех, быстро шагнул к караулке. Прорвался сквозь стену охранников вокруг Малосрочника, стал рядом с ним.
Малосрочник улыбнулся, закричал:
— Черт подери, Йохум! Черт подери, чавон! Ну, теперь этим свиньям несдобровать!
Малосрочник повернулся к вертухаям, размахивая бильярдным кием, он снова почувствовал себя сильным, ведь рядом еще один заключенный. Он даже не успел заметить движение руки Йохума, только ощутил кулак — сначала на лице, потом в солнечном сплетении. И со стоном согнулся пополам.
— В чем вопрос!
Йохум набросился на согнутое тело, крепко зажал под мышкой его голову и с разбегу впечатал ее в стену. Малосрочник отрубился, когда к ним подоспели охранники.
•
Эверт Гренс захлопнул дверцу машины. Обернулся к коллеге и покачал головой.
— Это никогда не кончится. Все лето испоганили. Никак не успокоятся.
Свен Сундквист смотрел в землю. На камень, который ему хотелось пнуть.
— Я сказал Юнасу, что все закончилось. Что отца посадили. Что его подержат там некоторое время, а потом снова выпустят. Юнас сказал, это клево. Именно так и сказал. Клево, что этого папашу наказали, это справедливо, как справедливо и то, что он снова выйдет на свободу, ведь сперва убили его дочь. Не знаю, что говорить теперь. Он наверняка уже все знает. Слишком много новостей по телевизору показывают.
Они подошли к стене. К небольшой двери рядом с главными воротами. Эверт нажал на звонок.
— Да?
— Гренс. И Сундквист. Городская полиция.
— Я вас узнал. Проходите.
Они прошли через внутреннюю парковку тюрьмы к главному караульному помещению. Там снова сидел Берг, он помахал им: мол, проходите.
В просторном вестибюле они остановились. Отсюда уже недалеко, они зарезервировали одну из комнат свиданий, расположенных совсем рядом. Дверь была открыта, они вошли. Помещеньице не ахти. Эверт только головой покачал, кивнув на пластиковую пленку поверх кровати, на рулон бумажных полотенец на столе, даже подумать противно, что придется сидеть в комнате, где заключенные раз в месяц на час встречались с женами и трахали их, отгоняя самые мучительные свои страхи. Они перенесли стол на середину комнаты, по одну сторону поставили два стула, вернулись в вестибюль, принесли еще один стул, который поставили по другую сторону. Кассетный магнитофон на столе, по бокам два микрофона.
Он пришел под конвоем двух охранников. Эверт поздоровался с ним, потом обратился к конвоирам:
— Можете подождать за дверью.
Один из них, насмешивший его своими уродливыми очками в синей оправе, громко запротестовал:
— Мы останемся здесь!
— Нет. Вы подождете за дверью. Если понадобитесь, мы позовем. Допрос не предназначен для посторонних ушей.
Эверт Гренс (ЭГ): Так, включаю запись.
Йохум Ланг (ЙЛ): Ну-ну.
ЭГ: Полное имя.
ЙЛ: Йохум Ханс Ланг.
ЭГ: Та-ак. Ты знаешь, зачем мы здесь?
ЙЛ: Нет.
Эверт быстро взглянул на Свена. Он устал. И ему понадобится помощь. Этот мерзавец говорить явно не хочет. Знает, но говорить не хочет.
ЭГ: Ты должен ответить на вопросы. Должен сказать, почему Фредрик Стеффанссон упал, открыв дверь душевой, и сразу после этого превратился из человека в труп.
С минуту в комнате царила тишина. Эверт смотрел на Йохума, а тот смотрел в зарешеченное окно на улицу.
ЭГ: Видом наслаждаешься?
ЙЛ: Ага.
ЭГ: Черт побери, Йохум! Мы знаем, что Фредрика Стеффанссона зарезал Малосрочник!
ЙЛ: Замечательно.
ЭГ: Мы знаем!
ЙЛ: Я и говорю, замечательно. Зачем же меня-то спрашиваете?
ЭГ: А затем, что ты по какой-то гребаной причине вырубил Малосрочника. Я хочу знать почему.
99 
