103 
Она уснула, но снова проснулась, когда что-то ударилось о кровать.
— Извини, — сказал Дэвид. — Это все моя проклятая железка, и кровати стоят слишком близко. Стоит мне повернуться, как я задеваю ногой твою кровать. Спи.
Но она больше не смогла уснуть.
— У тебя есть фонарик?
— Зачем?
— Я хочу посмотреть, что у тебя с ногой.
— В ответ на это могу сказать, что с ногой все в норме.
Но Эди уже сидела на постели.
— Тогда завтра я буду готовить, а ты будешь доить корову и собирать яйца.
— Уговорила, — сказал он и минутой позже вернулся в комнату с фонарем. Дэвид был без рубашки, босой, только в брюках, которые висели на нем.
Он поставил фонарь на стол между кроватями и поинтересовался:
— И что теперь?
— Сними брюки, — велела Эди, вставая с кровати.
Она подошла к гардеробу и достала рубашку, которую надевала утром. Судя по ней, Агги была полнее и ниже ростом, рубашка была коротковата и сползала с плеч, когда Эди двигалась.
— Ты мне нравишься в этой одежде, — буркнул Дэвид, расстегивая брюки.
Когда Дэвиду наконец удалось спустить брюки вниз, минуя стальную конструкцию, Эди взялась за манжеты и потянула. Он шутил, но открывшаяся картина была столь ужасна, что Эди было не до улыбок. Вся нога была в кровоподтеках и ссадинах, а там, где она соприкасалась с металлом, зияли раны.
— Обожаю генерала Остина, — пробормотал Дэвид.
— Он еще услышит слова любви от меня, можешь быть уверен, — сказала Эди, и ее губы сжались от злости. — Сиди спокойно, а я посмотрю, что можно сделать.
— Я в вашем распоряжении, детка, — сказал он, отклонившись на подушки и мгновенно засыпая.
Когда он проснулся, таз с водой стоял на столе, и Эди старалась осторожно промыть рану и наложить повязку.
— Больно? — спросила она.
— Не очень, — сказал Дэвид, но Эди знала, что он лжет.
Она подошла к шкафу, вытащила еще одну старую, но чистую рубашку и начала разрывать ее на бинты.
— Твои ссадины и синяки трутся о металл, поэтому больно, но я постараюсь забинтовать острые углы, чтобы они не так сильно беспокоили тебя. Ты можешь встать?
— Конечно.
Она видела, как ходят его скулы, видела, что ему больно, и хотела как-то отвлечь его.
— Расскажи мне о своей семье. У тебя есть братья или сестры?
— Восемь. Я второй, но… — Он снова закусил губу, морщась от боли.
Эди решила, что лучше говорить самой, и начала рассказывать:
— Мой брат Бертран — самый ленивый человек на свете.
— О, правда? И в чем это проявляется?
— Когда ему было три года, он увидел рождественские подарки под елкой и сказал: «А кто их для меня откроет?»
Дэвид хмыкнул.
— А когда ему было шесть, мой отец купил ему велосипед.
— И?
— Отец бежал следом за ним, придерживал за багажник, а мой брат отлично балансировал. Но когда отец отпустил его, велосипед остановился, и Бертран спросил — почему? Отец объяснил, что он должен крутить педали, тогда брат улегся посреди улицы и больше никогда не садился на велосипед.
— Неплохо.
— Когда ему стукнуло двенадцать, родители впервые в жизни взяли нас в ресторан, и отец заказал стейки. Отец показал, как нужно резать стейк, и сказал, что жевать его нужно медленно и долго. Тогда мой брат снова подозвал официанта и заказал тарелку пюре. Когда ему было шестнадцать, мать отправила своего любимого сыночка на танцы с очень красивой девушкой. Он должен был забрать ее в шесть часов. В шесть тридцать брат все еще сидел в гостиной, и отец спросил его, почему он не пошел на танцы. А брат сказал: «Потому что она не зашла за мной».
— Ты это придумала? — спросил Дэвид.
— Ни слова.
— Но как же он живет? Что делает?
— Мой брат — просто чудо. В школе он просил рассказать ему, о чем книга, и спустя пять минут блистал красноречием, обсуждая ее. Он любит сидеть и рассуждать. — Эди оторвала кусок ткани. — И еще обожает сплетни. Он знает всех в городе, и все раскрывают ему свои секреты.
— Я так понимаю, что он не пошел на войну?
— Нет, конечно. Был признан непригодным. Плоскостопие. — Когда Эди мягко промокнула рану, Дэвид скорчился от боли.
— Расскажи про Остина. Что-то…
— Нет, лучше про Бертрана. Хочешь, расскажу, как он не явился на собственную свадьбу?
— Давай расскажи.
— Моя мать все организовала. Бертран увидел девушку и сказал, что она подходит, но никаких гостей, достаточно матери и невесты.
— Поженились деньги и хорошее происхождение?
— Денег у нас не было, но имя было. Моя мать волновалась и несколько месяцев готовила самую шикарную свадьбу, которая когда-либо была в этом городе. А моему отцу пришлось заложить наш старый дом. Накануне свадьбы отец вошел в комнату сына поговорить с ним о первой брачной ночи.
103 
