очень нудно 
71 
Кабинет герцога выходил окнами на парадный подъезд, но плотные шторы почти не пропускали в помещение ни свет от фонарей, ни лунный свет. Закрыв за собой дверь, Александра лихорадочно, почти на ощупь, начала искать в комнате свечу.
Ей повезло. На письменном столе она нашла лампу.
В свете лампы кабинет оказался довольно большим. Здесь стояли стол красного дерева, обитое кожей кресло, карточный столик и несколько стульев. На стене висела картина: мужчина верхом на лошади.
«Наверное, герцог в молодости», – решила Александра. Легкий разлет бровей, резкие линии лица. Значит, у Натаниэля это от отца, но на этом сходство кончалось. Глаза Грейстоуна были скорее зелеными, нежели голубыми, а волосы – каштановыми, а не цвета воронова крыла, как у его первенца.
Стол был буквально завален какими-то бумагами, и, кажется, все они носили деловой характер: счета, письма от партнеров, несколько юридических документов, – но ничего, что касалось бы Натаниэля.
Александра, вздохнув, огляделась. Как здесь найдешь то, что нужно?
Неожиданно в коридоре, прямо у двери комнаты, где она находилась, послышался кашель. Александра поспешно загасила лампу. Ее мысли лихорадочно метались в поисках выхода, но в голову ничего не приходило. Заскрипела открываемая дверь, и она, уже не раздумывая, нырнула под стол.
В темноте появилось светлое пятно, отбрасываемое пламенем свечи. Шаги вошедшего приближались.
Александра зажмурилась и взмолилась Богу, чтобы он спас ее. Она чувствовала себя загнанным в ловушку зверьком. Сердце гулко стучало, мысли путались, обгоняя одна другую. Что же теперь будет, что будет?..
Вошедший остановился прямо перед столом. Александра услышала шорох бумаг, потом громкое восклицание:
– Проклятая кухарка!
Это был герцог – голос маркиза Клифтона Александра узнала бы сразу.
Снова шорох бумаг и приглушенные ругательства. Затем Грейстоун, видимо, нашел, что требовалось, потому что наступила тишина. Он скорее всего проглядывал бумагу.
– Хорошо, – пробормотал он и направился к выходу.
Александра боялась дышать, пока не убедилась, что герцог вышел из комнаты. Ее трясла дрожь, и потребовалось несколько минут, прежде чем она смогла успокоиться.
Подождав, пока глаза привыкнут к полутьме, Александра вновь оглядела комнату. Она снова зажгла лампу и просмотрела корреспонденцию герцога, стараясь запомнить, кто ему пишет. И здесь, проглядывая содержимое ящиков стола, она наткнулась на небольшую металлическую шкатулку.
Судя по весу, в ней также хранились бумаги, но тот факт, что она заперта, сильно заинтересовал Александру.
Пошарив рукой по столу, она нашла кусок мрамора, которым герцог прижимал бумаги, и сбила им замочек.
Встав у окна, Александра приоткрыла занавески и принялась читать письма, которые оказались любовными посланиями к герцогу. Жаркие заверения в вечной любви, нескромные приглашения с огромным числом ошибок покрывали десятки листков дешевой бумаги. Только одно письмо было написано явно образованной женщиной. Оно пришло из Шотландии и было подписано «Эллейн». Это, как поняла Александра, была мать маркиза Клифтона и леди Анны.
«Мои дети умоляют меня вернуться в Англию, но я не получила ни одного письма от тебя, не говоря уже о просьбе простить и благодарности за то, что я держу язык за зубами. Иногда я уговариваю себя, что тебя удерживает чувство вины, но это, похоже, следствие моего начинающегося слабоумия. Я очень похудела, у меня выпали почти все волосы. Будь я честной сама с собой, я бы знала, что ты совершенно равнодушен к моим несчастьям, причиной которых стал сам. Ты ведь не мог отказаться от своих самых что ни на есть низкопробных шлюх.
Тем не менее я дала тебе сына, о котором ты мечтал, и ради моих детей молчала о твоих посещениях таверны «Зеленое дерево» и подобных заведений. Могу поспорить, ты думал, я не знаю, куда ты отправляешься по ночам. Увы, я узнала об этом слишком поздно. Все равно, мое чутье подсказывает, что ты скоро последуешь за мной. Человек не может жить вечно, ваша светлость, и я надеюсь увидеть, как ты горишь в аду».
Александра нахмурилась, пытаясь понять, что имеет в виду леди Эллейн. Неужели она больна сифилисом и заразилась им от герцога?
Воспользовавшись бумагой герцога, она решила написать письмо Трентону. Возможно, Грейстоуну пора на собственной шкуре испытать, что такое быть похищенным.
Охранник разбудил Натаниэля рано утром и погнал на завтрак, который состоял из тарелки вареного ячменя. Натаниэль с жадностью проглотил безвкусное варево, отметив отсутствие даже маленького кусочка хлеба. Рацион заключенных был скуднее, чем он думал.
71 
