25 
– Каковой и является моя сестра, – гордо вставила Брук.
– Да, но… – Фрэнк колебался, глядя на жену, – родители Роджера…
– Жмоты, – закончила Брук, – извиняюсь, конечно, но так и есть. То, что они сделали… Это омерзительно. Фрэнк, расскажи лучше ты, я не могу.
– Родители Роджера проконсультировались у твоей тети Дот… Они даже заплатили ей за билет до Монтаны. Но когда она им сказала, что требуется для реабилитации их сына, предупредив, что все равно он вряд ли сможет ходить, и…
– И сколько это будет стоить, – вставила Брук, – они фактически выставили Дот. А за консультацию заплатили лишь через полгода.
Когда Брук сердилась, становилось понятно, где Том взял такое угрюмое выражение лица.
– Дот говорит, что родители Роджера подговорили сына позвонить бывшей подружке, Мэдди, которую он, кстати сказать, нагло бросил, и умолять ее вернуться в Монтану, чтобы стать его бесплатной сиделкой. Они знали, что Мэдисон работала в больнице. Бедная девочка возвратилась, вышла замуж за Роджера и вот уже два года ухаживает за ним.
Том присвистнул от удивления. Он окончил только третий курс, но его заинтересовал случай друга Скотти, и он специально выяснял способы лечения такой травмы. Том знал, какую титаническую работу надо проделать, чтобы Роджер смог ходить на костылях всего через два с половиной года.
Отец заметил его восхищение.
– А пока Мэдисон пыталась поставить мужа на ноги, она подружилась с твоей тетей. Дот трижды прилетала с семьей на отдых в Монтану и старалась проводить как можно больше времени с Мэдди.
Фрэнк бросил внимательный взгляд на сына.
– Твоя тетя считает, что неэтично рассказывать о пациентах, поэтому мы ничего не знали. Но Дот понимала, что ее подруге нужен отдых, поэтому посоветовала Скотти пригласить Роджера к нам в летний домик. Конечно, Дот не предполагала, что Роджер никому не говорил о своей жене. Тетя хотела, чтобы Мэдисон отдохнула.
– Понятно, – буркнул Том. – А теперь я все испортил.
– Ну и как ты будешь все это исправлять? – Брук нахмурилась так же, как сын.
– Извинюсь перед ней. Мы просто не правильно поняли друг друга.
Сейчас ему все казалось вполне естественным. Неудивительно, что она хотела побыть одна и боялась, что ей помешают пойти ловить рыбу. Том и сам часто вылезал через окно своей комнаты, чтобы не сталкиваться с гостями, которых всегда было немало в летнем домике, и спокойно порыбачить в любимом месте.
– И что, по-твоему, ей после этого делать? Тома вопрос сильно озадачил.
– Понятия не имею. Наверное, остаться и… заниматься, чем хочет.
Брук покачала головой и вздохнула. Неужели ее сын дожил до таких лет, не имея ни малейшего представления о женщинах?
– Теперь подумай: она ехала сюда, считая, что ее ждут. Оказалось, что ее муж никому не сказал о своей женитьбе. Твоя сестра, кузина и их подружка Робби презрительно смотрят на нее, потому что, как ты мог заметить, Мэдди божественно красива.
– Венера… – буркнул Том. – Венера Боттичелли.
– Рада, что ты это заметил, – ядовито ответила Брук. – Итак, мои гости обращаются с ней просто по-свински, не говоря уж о поведении ее драгоценного мужа, так мало того! Еще и мой старший сын сделал что-то, отчего она хочет уехать! Можно хотя бы узнать, что ты ей сказал?
Том разглядывал пол гостиной. Туфли надо почистить… Он посмотрел на мать. Когда он был маленьким, то боялся только ее. Сейчас он снова чувствовал себя нашкодившим четырехлетним ребенком.
– Шантаж, – тихо сказал Том.
– Что? – удивилась Брук.
«Надо было учиться на юриста, – подумал Том. – Тогда я бы смог оправдаться…»
– Это была вполне естественная ошибка, – наконец, произнес он. – Я думал, она…
Брук замахала руками.
– Не хочу ничего слышать! Такая милая девушка, а ты… ты…
Она опустилась в большое, обитое гобеленом кресло. Казалось, она вот-вот заплачет. Фрэнк повернулся к сыну.
– Стоило тебе появиться, как эта чудесная девочка хочет уехать! Без нее здесь будет очень скучно. Но главное – это испортит отношения твоей матери с ее сестрой. Ты еще не знаешь, сколько уходит сил, чтобы добиться мира в семье! Если мы позволим Мэдди уехать, и об этом узнает Дот, начнется вендетта. Пройдет много лет, прежде чем все забудут. Каждое Рождество и День благодарения нам будут напоминать о нашем проступке.
Том нахмурился еще сильнее.
– Я же сказал, что извинюсь! Но я не виноват, если после моего извинения она все равно захочет уехать!
25 
