очень нудно 
30 
– Ты хочешь об этом рассказать?
– Может, твои секреты действительно тайна, но мои давно опубликованы. Мужчины всегда хотели со мной разговаривать. Я не шучу! Дайте мне десять минут, и любой мужчина расскажет мне то, чего не откроет психоаналитику.
– От меня мужчины всегда ждали акробатики в постели, – вздохнула Лесли. – Вы не поверите, что мне предлагали ребята в колледже…
Подруги с интересом посмотрели на нее.
– Хотя Элли и написала обо всех своих тайнах, но мои секреты – мое личное дело.
Мэдди, рассказывай дальше, – ответила Лесли.
Мэдисон помолчала, потом продолжила.
– Мужчины не понимают одного. Есть кое-что, перед чем не устоит ни одна женщина. Даже самая красавица после этого падет в объятия любого урода.
– Это интересно! – заинтересовалась Элли. – Перед чем не устоит ни одна женщина?
– Женщине надо дать то, чего она хочет… – мечтательно сказала Мэдисон. – Том понимал, что всю жизнь мужчины ухаживали за мной из-за моей внешности. Значит, я хотела, чтобы кто-то говорил со мной. Я даже иногда собиралась влюбиться в слепого, которому не помешает моя красота обращаться со мной, как с обычной женщиной.
Элли усмехнулась.
– Со мной все наоборот. В школе я все время шла по программе для одаренных детей, и все думали, что я очень умная. А мне хотелось пылкого чувства, головокружительной страсти…
Последние слова она произнесла таким тоном, что подруги рассмеялись.
– А я хотела бы сердечки, цветочки, шампанское и чай в фарфоровых чашечках, – сказала Лесли. – Я бы ходила на пикники вся в кружевах. Мне бы целовали руки. Никакой грубости. И ничего головокружительного. Алан не окружает меня цветами и сердечками. На десятилетие свадьбы он подарил мне кипу облигаций… Зато это разумно. Они долговечнее цветов, которые я так хотела получить…
– А бриллианты долговечнее компаний, выпускающих облигации, – заметила Мэдисон.
Все трое снова засмеялись.
– Но… прости… почему ты не развелась с Роджером и не вышла замуж за Тома? – спросила Лесли.
Мэдисон отвернулась. Казалось, она готова заплакать.
– Ладно, – сказала Элли, ложась на спину, – ясно, что у тебя была достаточно веская причина. Давай вернемся к прекрасным пейзажам севера штата Нью-Йорк, и ты расскажешь нам о… О том, почему эту иссушенную старушку звали Мила! А что, у Тома были действительно замечательные ноги?
– Прекрасные, – сказала Мэдисон, чуточку повеселев. – В нем все было прекрасно.
Глава 10
– Сколько тебе лет? – хмуро спросил Том, взявшись за ступню Мэдисон и разглядывая кровоточащие мозоли. – Никак не больше шести, судя по всему.
Несмотря на грубый тон, Мэдисон чувствовала настоящую заботу. За три часа они перебрались через холм, который Том называл горой, и дошли до пикапа, где их должна была ждать Мила.
Во время прогулки Том изо всех сил старался заставить свою спутницу рассказать о себе. Он знал от матери, что Мэдисон ухаживала за мужем и добилась немалых успехов: Роджер смог ходить на костылях. Как она это сделала?
Сначала Мэдисон отказывалась рассказывать. У нее почти не было опыта общения с мужчинами. Она пыталась разговаривать с ними, но, бросив на нее взгляд, они тут же забывали о теме беседы. Но Том, шедший впереди по тропе, настаивал:
– Скоро мне придется выбирать специализацию, и, возможно, я стану физиотерапевтом.
Она поняла, что он специально употребил это слово, означающее специалиста в реабилитационной медицине, чтобы проверить ее.
– А у тебя хватит душевных сил? – поддразнила его Мэдисон.
Том взглянул на нее по обыкновению хмуро.
– Это при чем?
– Реабилитация – это бесконечное подбадривание! А пациент – не марионетка, которой ты можешь управлять. Нужно всегда видеть в нем личность и добиваться, чтобы он сам захотел выполнить все необходимые предписания. Гораздо проще валяться в постели и смотреть футбол, чем заставить себя приподнять на три дюйма ногу и повторить это упражнение двадцать раз.
– Понятно, – сказал Том, повернувшись к ней спиной. – И как же ты подбадривала своего пациента?
Не «Роджера», отметила Мэдисон, а «своего пациента». Это ей понравилось.
– Сначала было очень сложно. Нейрохирург сказал Роджеру, что у него поврежден позвоночник, и он никогда не сможет ходить. Когда я вернулась в Монтану, Роджер был на грани самоубийства.
– Но ты дала ему надежду, – мягко вставил Том. – И помогла встать на ноги.
30 
