очень нудно 
43 
- Так вот что у вас в футляре! - воскликнул Мими, хлопнув себя по лбу.
- В общем, мерзавец Панцакки состряпал очень правдоподобную историю. И если кто-нибудь спросит у него, почему же остальное оружие не было найдено во время первого обыска, он может сказать, что обыск пришлось прервать, потому что обнаружили прятавшегося Маурицио.
- Вот сукин сын! - возмутился Фацио. - Сгубил парнишку, даже если он и не сам стрелял, он начальник, на нем и ответственность. А теперь хочет погубить несчастного старика, чтобы спасти свою шкуру!
- Вернемся к тому, что должны сделать вы. Поджарьте этого Куликкью на медленном огне.
Скажите ему, что футляр был найден в доме в Раффадали. Потом покажите ему гранату и пистолет. И спросите, как бы между прочим, все ли оружие зарегистрировано. В конце концов, высадите его из машины и уезжайте вместе с футляром и оружием.
- И все?
- Все, Фацио. Следующий ход за ним.
Глава 13
- Доктор? Тут Галлуццо звонит. Хочет персонально с вашей персоной говорить. Как прикажете, доктор? Соединять?
Вне всяких сомнений, то был Катарелла, вышедший в вечернюю смену, но почему он уже два раза назвал его «доктор», а не «синьор дохтур»?
- Давай соединяй. Слушаю тебя, Галлуццо.
- Комиссар, после того как показали фото синьоры Ликальци и Ди Блази, как вы и велели, на «Телевигату» позвонил один тип. Он абсолютно уверен, что видел синьору с каким-то мужчиной около половины двенадцатого ночи, но мужчина был не Маурицио Ди Блази. Говорит, они остановились возле его бара - это тот, что на въезде в Монтелузу.
- А он уверен, что видел их именно в среду вечером?
- Вполне уверен. Он мне объяснил, что в понедельник и вторник уезжал и в баре его не было. А в четверг был санитарный день. Он оставил имя и адрес. Мне возвращаться?
- Нет, оставайся там до восьмичасового выпуска новостей. Может, еще кто объявится.
Дверь распахнулась, стукнувшись о стену, комиссар подскочил от неожиданности.
- Можно? - спросил Катарелла, улыбаясь. Вне всякого сомнения, Катарелла был не в ладу с дверями. Монтальбано, видя его простодушную физиономию, подавил вспышку гнева.
- Заходи, чего тебе?
- Вот, принесли прямо сейчас этот пакет и это письмо для вашей персонально персоны.
- Как твой информационный курс?
- Хорошо, доктор. Только нужно говорить, курс информатики, доктор.
Монтальбано проводил его изумленным взглядом. Портят его там, ой, портят!
В конверте оказался листок с несколькими строками, напечатанными на машинке, без подписи:
«ЭТО ТОЛЬКО ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ. НАДЕЮСЬ, ВАМ ПОНРАВИТСЯ. ЕСЛИ ВАС ИНТЕРЕСУЕТ ВСЯ КАССЕТА, ПОЗВОНИТЕ МНЕ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ».
Монтальбано пощупал пакет. Видеокассета.
Его машину взяли Фацио и Джалломбардо, пришлось вызвать Галло, чтобы отвез его на служебной машине.
- Куда едем?
- В Монтелузу, в редакцию «Свободного канала». И прошу тебя, не гони, а то получится, как в прошлый четверг.
Галло надулся:
- Ну вот, один раз всего и вышло, а вы каждый раз, как в машину садитесь, поминаете!
Всю дорогу ехали молча.
- Мне вас ждать? - спросил Галло, когда приехали.
- Да, я быстро.
Николо Дзито пригласил его в свой кабинет, он нервничал.
- Как прошло с Томмазео?
- А чего ты ждал? Он мне такое устроил! Требовал назвать имена свидетелей.
- И ты назвал?
- Я апеллировал к пятой поправке.
- Ну ладно тебе дурака валять, в Италии нет пятой поправки.
- К счастью! Потому что те, кто в Америке к этой самой поправке апеллировали, все равно накололись.
- А как он отреагировал, когда услышал имя Гуттадауро? Произвело оно на него впечатление?
- По-моему, сконфузился, забеспокоился. Как бы то ни было, формально он меня предупредил. В следующий раз точно в каталажку упрячет без всякой жалости.
- Это-то мне и было нужно.
- Чтобы он меня в тюрьму засунул?
- Да нет, придурок. Чтобы он знал, что здесь замешан адвокат Гуттадауро и его покровители.
- Как ты думаешь, что теперь предпримет Томмазео?
- Доложит начальнику полиции. Он ведь понял, что и сам угодил в сеть, постарается выпутаться. Слушай, Николо, мне нужно просмотреть одну кассету.
Протянул кассету, Николо ее взял, вставил в видеомагнитофон. Появился общий план, несколько мужчин в поле, лиц не видно. Два человека в белых халатах клали тело на носилки. Вверху возникла четкая надпись: MONDAY 14.4.97. Тот, кто снимал всю сцену, изменил фокус, и теперь в кадре были Панцакки и доктор Паскуано, о чем-то говорившие. Звука не было. Они пожали друг другу руку, и судмедэксперт исчез из кадра. Изображение увеличилось так, что охватило еще шестерых полицейских опергруппы, которые скучились вокруг своего начальника. Панцакки им что-то сказал, и все вышли из кадра. Конец фильма.
43 
