очень нудно 
65 
Она ответила лукавым взглядом и провела ладонями по его телу, пока не нашла то, что искала.
– Ты так думаешь? – прошептала она за миг до того, как им стало не до разговоров.
Сидя на трибунах, она с трепетом вглядывалась в противников Ранулфа. Сам он был великолепно одет в посеребренные доспехи. Привязанная к шлему лента, копия львиного пояса, развевалась на ветру.
В этих состязаниях допускались по три схватки с каждым противником. Конский топот, треск ломающихся копий, вопли и свист толпы оглушали ее. Мужчина, так уверенно сидевший на вороном жеребце, казался ей незнакомцем. Куда девался смеющийся, нежный, добрый муж, с которым она делила часы наслаждения? Его место занял грозный, непобедимый воин короля – Черный Лев. Теперь она не удивлялась тому страху, который он вселял в души многих.
На этот раз не стали делать перерыв на обед: вместо этого слуги разносили еду и напитки сидевшим на трибунах. Собравшиеся с аппетитом ели, пили и криками поощряли состязавшихся. Лайонин разрумянилась от гордости за людей Мальвуазена: ни один не был выбит из седла.
Рыцари-наемники требовали большой выкуп за каждого побежденного, и не один бедный рыцарь стал богаче в этот день. Несколько раз Лайонин мельком видела Брента: взъерошенного, возбужденного и чумазого.
Леди Элин, мать Брента, подошла к ней, чтобы поблагодарить за озорника-сына, которого, кроме Лайонин, никто не хотел брать в дом, и, смеясь, пересказала все истории о лорде Ранулфе, которые поведал им мальчик, заверив, что он уже обожает господина.
Турнир закончился поздно. Лайонин и Беренгария посмеивались над молодыми девушками, оставшимися в одних туниках: всю остальную одежду они побросали на ристалище как сувениры любимым рыцарям.
Присутствующие стали расходиться. Шатры уже были сложены, и подруги вернулись в замок.
Открыв дверь отведенной им спальни, Лайонин услышала журчание воды. Оказалось, что Ранулф уже сидит в огромной лохани, наслаждаясь купанием.
– Иди потри мне спину. Я рад, что теперь смогу заняться другими делами.
Лайонин радостно кивнула.
– Не боишься намочить одежду? Я имею в виду не только рукава, – улыбнулся он, и Лайонин мгновенно очутилась в лохани, прижатая к груди Ранулфа. Вода выплескивалась на пол, образуя лужи. Но они только смеялись, лаская друг друга.
Вечером того же дня, на прощальном пиру, не многие могли похвастаться такой телесной чистотой, как эти двое.
Главный сокольничий короля принес в зал несколько соколов, и после первых двух блюд громко зазвучали трубы. Слуги притащили в зал дюжину гигантских пирогов. Едва их разрезали, к потолку взвились стаи живых птиц. Поднялась суматоха, сопровождаемая рукоплесканиями и криками. Соколы набросились на беззащитных птиц, и гости, прикрывая руками головы, с опаской поглядывали на хищников.
Наконец все закончилось, соколов убрали, но в зале по-прежнему царило волнение. Теперь гостей развлекали танцовщицы, и шутки становились все громче и грубее.
Лайонин слишком много выпила, и теперь у нее кружилась голова. Она попросила воды, чтобы разбавить хмельной напиток.
– Сейчас. Мил-лорд Ранулф, дайте жене в-воды.
Озорно блестя глазами, король Эдуард передал графу серебряный кувшин. Ранулф, поколебавшись, залихватски ухмыльнулся:
– Понимаю, о чем вы, сир. Немного воды действительно не помешает.
Разбавленное вино почему-то не показалось Лайонин слабее. Но головокружение вовсе не было неприятным. Глядя на Ранулфа, она словно забыла об окружающих. Но тут ее внимание привлек какой-то шум. Подняв голову, она увидела, как незнакомый рыцарь схватил танцовщицу, сорвал с нее тунику и зарылся лицом в слишком полные груди.
Все чувства Лайонин воспламенились. Она провела языком по кончикам зубов, наслаждаясь острыми краями. Пальцы зудели и ныли, как обожженные. Изучая профиль Ранулфа, она страстно желала припасть губами к его шее, ощутить вкус кожи.
– Уорбрук! – позвал кто-то, перекрывая шум. – Позаботься о жене. Кажется, «вода» короля не утолила ее жажды.
Медленная улыбка растянула губы Ранулфа. Он хотел поцеловать руку Лайонин, но чуть нахмурился, когда она решительно положила ладонь на его губы. Не колеблясь, он встал и подхватил ее на руки. Лайонин что-то пробормотала, но Ранулф, игнорируя взрывы смеха за спиной, понес ее в спальню.
Позже она так и не смогла ясно припомнить все события той ночи. Ей казалось, что не успела захлопнуться дверь, как они оказались на постели, совершенно обнаженные. Она еще помнила, что боролась с Ранулфом и он позволил ей победить. Наконец она удовлетворилась тем, что осыпала жадными поцелуями тело мужа. Когда он пытался притянуть ее к себе, она его отталкивала, пока все же не смилостивилась, готовая принять в себя жаждущую плоть. Но при этом охала и смеялась, зная, что получила власть над ним и победила, чего не удавалось ни одному противнику. Гладила, ласкала и даже царапала мужа.
65 
