117 
— Дай-ка мне. — Бейли выхватила у него карточки. — Ты что, не знаешь, что рецепты — самое ценное, что есть у кулинара? — Она присмотрелась и ахнула: — Боже, две чайные ложки лимонного сока! Ну конечно! Как я сама не додумалась!
— Если это такая ценность, может, из уважения к хозяину сожжем их?
Бейли открыла рот, хотела что-то сказать, но передумала и улыбнулась.
— Конечно. Ну кому нужен еще один рецепт консервированных персиков с коньяком? — И она вручила всю стопку карточек Мэтту. — Вот ты и сжигай.
— Ненавижу женщин, — с улыбкой пробормотал он, извлекая со дна коробки конверт.
Мэтт и Бейли переглянулись, обоих охватило одно и то же чувство: «Вот оно!» Мэтт протянул ей конверт, но она покачала головой. Сдвинув стулья и касаясь друг друга плечами, они вскрыли конверт вместе.
Из него выпали две фотографии. Первая — точная копия найденной Мэттом. На ней Атланта и Рей, снятые в подростковом возрасте, угрюмо смотрели в объектив, стоя перед тем же тутовым деревом, под которым сейчас сидели Мэтт и Бейли. На обороте было написано карандашом: «Ева и Ральф Тернбулл, 1966 г .».
Следующий снимок сделали в студии. На нем человек, повесившийся в сарае на ферме, стоял рядом с женщиной — явно старше его и не очень-то довольной с виду. Она не была даже миловидной, а поджатые губы безнадежно портили ее и придавали раздраженный вид. Но мужчина выглядел безмятежно счастливым. Его светлые глаза — снимок был черно-белым — устремляли взгляд вдаль и казались восторженными.
Оба они были в нарядных костюмах, с бутоньерками на лацканах.
— Свадьба, — догадалась Бейли. — Это свадебное фото. Она не хотела выходить за него замуж.
Мэтт перевернул снимок. На обороте детским угловатым почерком было выведено: «Хильда Тернбулл и Гас Вентерс. Поженились 12 мая 1966 г .».
— Значит, эти двое детей не от него, — поняла Бейли.
— Или трое. Иначе при чем тут Мэнвилл?
— А ты не думаешь, что эта женщина могла побывать замужем за Фрэнком Маккалумом? Я читала, что Фрэнк сразу после школы покинул Кэлберн, но через несколько лет вернулся с маленьким сыном.
— Верно.
— А если Фрэнк уехал отсюда, женился на Хильде Тернбулл, у них появилось трое детей, а потом супруги развелись? И при этом мать заявила, что младший ребенок, родившийся с заячьей губой, ей не нужен?
— Значит, Фрэнк вернулся в Кэлберн вместе с младшим сыном, а спустя несколько лет появилась и Хильда с двумя другими детьми? — Мэтт смотрел на Бейли с восхищением. — Неплохое чутье. Для девчонки, — добавил он.
Бейли бросила в него подушкой, он поймал ее, схватил Бейли в объятия и осыпал поцелуями.
— Кого бы расспросить? — задумчиво произнесла Бейли, касаясь губами уха Мэтта.
— О чем? — Его губы заскользили по ее шее.
— Кто может знать про этих людей? Расспрашивать Родни бесполезно. Он рассвирепел при одном упоминании имени Гаса.
— Ммм… — Губы Мэтта двигались к ее плечу. — Можно расспросить Вайолет, когда она вернется с похорон.
— Ну конечно, кого же еще. Ведь она… хм… знакома со всеми мужчинами города.
— Нет, не так, — возразил Мэтт. — Мы расспросим обо всем, что она узнала от Берджесса. — И он принялся расстегивать пуговицы на блузке Бейли.
Она отстранилась, недоуменно глядя на него.
— Берджесс? Футболист? Так они с Вайолет были любовниками?
— Полагаю, да, если она вышла за него замуж.
Бейли замерла в его объятиях.
— Вайолет была замужем за одним из парней «Золотой шестерки»? И мне никто об этом не сказал?
Мэтт уловил ее раздражение и со вздохом отстранился. Никакого секса ему не видать, пока не забудется обида. Он провел ладонью по лбу.
— Поэтому Вайолет и приехала в Кэлберн. В шестидесятых годах Берджесс побывал в Калифорнии по делу и вернулся домой уже женатым. Я в то время был еще мальчишкой, но помню разговоры шокированных горожан.
— Шокированных? Но разве Вайолет не была его законной женой? — Глаза Бейли широко раскрылись.
— Да нет, — недовольно отозвался Мэтт, — не в этом дело. Просто слишком уж вызывающе она одевалась и вела себя.
— А-а, понятно. В мини-юбки и туфли на платформах.
Мэтт улыбнулся.
— Мама однажды объяснила, что Вайолет шокирует всех, потому что не носит ни шляпки, ни перчаток.
— Да уж, возмутительно, — улыбнулась Бейли. — Твоя мама тоже осуждала ее?
— По-моему, маме Вайолет нравилась, хотя она об этом никогда не говорила. Но однажды, когда я смотрел по телевизору «Бонни и Клайда», мама взглянула на экран и сказала: «Так была одета Вайолет, когда я впервые увидела ее».
117 
