51 
— А почему это вас заинтересовало?
— На самом деле ничуть. Не хочу показаться черствой, но мне нет никакого дела до шестерки. Я просто расспрашивала Вайолет о ферме и о том, кому она принадлежала раньше. К Вайолет меня отправила Опал, вот я и вспомнила, что она упоминала про «Золотую шестерку».
— Опал терпеть не может Вайолет и ни за что не направила бы вас к ней.
— Вы правы. Извините. О Вайолет мне сказала дочь Опал, Карла. Точнее, написала в записке. А почему Опал ненавидит Вайолет?
Тема разговора сменилась, Мэтт снова расслабился и лег, опираясь на локти.
— Вайолет не всегда выглядела так, как сейчас.
— И что?
— Догадайтесь сами.
— А-а. Камень преткновения — секс?
Мэтт с удовольствием отметил, что с этими словами она взглянула на него впервые за все время разговора — так, как может смотреть на мужчину только женщина. Очевидно, увиденное ей понравилось, потому что ее щеки слегка порозовели, Мэтт увидел румянец даже в сгущающихся сумерках. Бейли склонилась над своей клубникой.
— Зачем вы расспрашивали про ферму? — спросил он.
В ответ она дала объяснение, которое он уже слышал от Пэтси: ее муж умер и оставил ей ферму в наследство. Но, улавливая не только смысл слов, но и тон, Мэтт вдруг заметил: о своем муже она говорила не так, как обычно упоминают о покойных родственниках. Казалось, она с минуты на минуту ждет его возвращения домой.
— Скажите, я могу вам довериться? — вдруг спросила она, повернувшись к нему в подступающих сумерках. — Вы не… — продолжила она, но не договорила: выражение лица Мэтта подсказало ей, что он не разболтает ее тайны всему городу.
Мэтт молчал, понимая, что тайна, которая не дает ей покоя, велика и значительна и теперь Бейли решает, стоит ли рассказывать о ней всю правду. Он мог бы заверить ее, что будет молчать, но не стал. Принять решение она должна сама.
— Я хочу разузнать о моем муже, — наконец призналась она. — Я была замужем за ним много лет и думала, что знаю его, но о своем детстве он никогда не рассказывал. В наших отношениях чего-то недоставало. А когда он умер, я узнала, что он оставил мне в наследство вот это. — Она обвела ферму взмахом руки. — Я ничего не понимаю: почему при жизни он упорно молчал, а потом оставил мне ферму в наследство — с запиской, в которой просил выяснить «всю правду о том, что случилось»? Если он хотел, чтобы я знала, как он рос, почему просто не усадил и не рассказал все сам? — Она уставилась на свои руки, потом перевела взгляд на Мэтта. — Так странно… Я думала, что мы с ним очень близки, а оказалось, напрасно. Прошло несколько недель после его смерти, а я так и не нашла здесь ничего — ни снимка, ни клочка бумаги…
Мэтт смотрел, как она сдерживает чувства, и тоже пытался сдержаться. Он ненавидел себя за это и вместе с тем ревновал ее к покойному мужу.
— Вы имеете какое-нибудь представление о компьютерах? — спросил он, и она от неожиданности вздрогнула.
— Примерное такое же, как вы о клубнике.
— А в Интернете бывали?
— Вообще-то да, — улыбнулась она. — Жена адвоката Джимми научила меня заказывать одежду через Интернет.
Мэтт застонал.
— Идемте, поможете мне, мы поставим наверху мой компьютер и попробуем найти что-нибудь об этой ферме.
— Найти? — Бейли широко раскрыла глаза.
— Да. Начнем с предыдущего владельца.
— Но… — спохватилась Бейли и замерла.
— Ладно. — Он снова сел и посмотрел ей в глаза. — Давайте сразу все проясним: хоть я родился и вырос в маленьком городе, я не разношу сплетни по всей округе. — Он поднял правую руку. — Клянусь: все, что мы узнаем, останется строго между нами. Даже если выяснится, что вы внучка Лиззи Борден… Что вы смеетесь?
— Да так… я как раз сегодня вспоминала о ней.
— Так расскажите, посмеемся вместе.
Помолчав, Бейли рассказала, как радовалась сегодня днем тому, что муж не оставил ей ферму на родине Лиззи Борден.
— Хватит с меня и этих пресловутых старшеклассников. Представляете, если бы пришлось выслушивать еще и про Лиззи Борден?
Мэтта покоробило низведение «Золотой шестерки» до уровня «пресловутых старшеклассников», однако он улыбнулся. А потом впервые в жизни засмеялся после упоминания о шестерке.
— Так мы договорились? — спросил он.
— Хотите знать, верю ли я, что ни Пэтси, ни Дженис ничего не узнают обо мне?
— О вас или вашем покойном муже? — поддразнил он.
51 
