99 
— Ерунда? — оскорбилась я. — По твоему помада «Гош» и пудра «Римель» ерунда? А духи «Кензо»? А тушь «Ревлон»?
— Ничего не понял, — замотал головой он.
— А маскировочный карандаш «Буржуа»? Да это твоя квантовая физика по сравнению с моей косметикой — ерунда.
— Н-да, — протянул он удивленно. — Я знал, что у всех система ценностей разная, но чтоб настолько…
— Потом ты обыскал мой стол, — продолжила я, не давая ему времени на раздумье, а то вспомнит еще о том, что я уже пол часа, как должна быть мертва. — И между прочим сукой обозвал.
— Разозлился, извини. — Он пожал своими костлявыми, обсыпанными перхотью, плечами. — Потом пришлось наведаться в твою квартиру. Но и там ничегошеньки не обнаружилось, только жуткого вида соседка, с какой-то гадостью на голове…
— Ты видел Соньку? — охнула я.
— Не знаю, как звали то отвратное существо… Я, веришь, даже испугался сначала, когда она мимо меня проплыла — думал приведение. Я, чтоб ты знала, в прихожей прятался, хотел тебя там подстеречь. Но чудо вошло в комнату, покричало, очень, кстати, противным голосом, потом село на кресло. Что оно делало дальше, не знаю, я выскользнул из квартиры и из подъезда. Да! Покидать твой дом очень удобно — кругом арки, куда не поверни, везде есть проход на бульвар.
— А потом ты засел в нашей комнате?
— То, что формула лежит в твоей сумке, стало очевидным. Поэтому я затаился в вашей коморке и стал ждать — я знал, что ты первой появляешься на работе.
— Ты хотел меня убить?
— Уж не сомневайся. Убил бы. Но произошло чудо! Сижу я за шкафом, жду. Вдруг открывается окошко. И что я вижу? Заветную сумку. А в ней, между страницами какого-то идиотского романа лежит он, родимый, листок с формулой. — Он счастливо улыбнулся. — Так что сгубило тебя твое глупое любопытство и самонадеянность. Если бы ты не стала за мной шпионить, осталась бы жива. Вот так-то!
Он крякнул, хлопнул себя по коленям, сполз со стола. Взял нож, поиграл им, весло глядя на меня, потом спросил.
— Орать не будешь? А то я тебе рот скотчем заклею.
— Не надо!
— Значит, не будешь? Клянешься?
— Не надо меня убивать! Ну пожалуйста. — Взмолилась я, мне еще казалось, что раз он не маньяк, с ним можно договориться.
— Заткнись, — приказал он.
— Ты сам говорил, у меня ноги красивые. Так хоть их пожалей, их же крысы погрызут.
— Так. Где у меня скотч? — обозлился он.
Мне конец! Теперь окончательный.
Я мысленно чмокнул маму, бабушку, подружек, даже коту Муслиму достался поцелуй, и приготовилась к скорой смерти. Сулейман, видя мое смирение, сосредоточенно кивнул и начал приближаться, обхватив рукоятку ножа так, чтобы удобно было долбануть меня по башке. Спустя десять секунд, за которые я успела помолиться всем известным мне богам: от Будды до Амона-Ра, он размахнулся и тюкнул меня по лбу.
Я закричала, пронзенная болью.
— Чего орешь?
— А ты чего? Мало каши что ли ел?
— А ты не вертись! Дай прицелиться.
— Может тебе еще и показать, куда бить удобнее?!
Он вновь долбанул меня по башке. На этот раз сильнее. Голова закружилась, перед глазами поплыли привычные караси, но сознание ни как не желало покидать меня.
— Да что за убийцы-то пошли! — взвыла я. — Убить с первого разу не могут!
— Нет, это женщины пошли с черепными коробками, как у Терминаторов!
— А ты не умеешь, не берись! Только шишек мне набил.
— А тебе то что? Все равно помирать!
— Хрен тебе! — взревела я и каким-то непонятным образом дотянулась лбом до его подбородка и ка-а-ак шарахну им по Сулеймановой челюсти. Мучитель хрюкнул, из его рта брызнула кровь.
Тут я вспомнила про свободную ногу. Резко ею дернула, вскинула ее вверх, да как вмажу по Сулеймановой промежности. Он пискнул, моментом перейдя на фальцет, и согнулся по полам. Когда его лоб оказался на уровне моей груди, я вскинула ногу еще раз и обрушила ее вновь, теперь уже на костлявый хребет доктора Швейцера.
А потом произошло уж совсем невероятное. В дальнем конце комнаты грохнуло, потом оглушительно бухнуло, затем вновь грохнуло. За этой канонадой последовал фейерверк: вспышки света и бегающие огоньки. А в финале этого карнавала Сулейман захрипел, схватился за бок и, накренившись куда-то в сторону и вперед, начал заваливаться на меня.
Когда его тело накрыло мое, а его припорошенный перхотью затылок оказался у моего лица, мы грохнулись вместе со стулом на пол, после чего я благополучно провалилась в небытие.
99 
