Последние отзывы

  126  

Анализ сновидения об Ирме дает нам возможность резюмировать наше исследование процесса сгущения при образовании сновидений. Мы рассмотрели подбор элементов, образование новых составных частей (коллективных лиц) и составление среднего общего; все это детали процесса сгущения. Для чего служит последнее и что способствует ему, мы рассмотрим лишь тогда, когда захотим объединить все отдельные психические процессы образования сновидений, теперь же мы удовольствуемся констатированием процесса сгущения как одного из важнейших средств к соединению содержания сновидения с мыслями, скрывающимися за ним.

В наиболее конкретной форме процесс сгущения в сновидении проявляется в том случае, когда он избирает своим объектом слова и имена. Слова вообще очень часто играют в сновидении роль вещей и претерпевают тогда те же самые соединения, смещения, замещения, а также и сгущения, как и представления о вещах. В результате таких сновидений мы находим комические и причудливые комбинации слов. Когда однажды один из моих коллег прислал мне свою статью, в которой, на мой взгляд, чрезвычайно преувеличивал значение одного нового физиологического открытия и превозносил его в самом напыщенном тоне, мне в следующую же ночь приснилась одна фраза, которая, по всей вероятности, относилась к упомянутой статье: «какой у него норек-дальный стиль». Разрешение загадки слова «норекдалъный» представило мне вначале большие трудности; не подлежало сомнению, что оно пародирует слова: колоссальный, пирамидальный и так далее» но откуда все же проистекает оно, сказать было трудно. Неожиданно, однако, слово это распалось в моем сознании на два имени:

Нора и Экдалъ из двух известных драм Ибсена. Тот же коллега, статью которого я критиковал в сновидении, написал недавно заметку об Ибсене.

II. Одна из моих пациенток сообщила мне короткое сновидение, центром которого служит бессмысленная комбинация слов.

Анализ разлагает это сновидение на: Mais – toll – mannstoll – Olm?tz (Маис – бешеный – нимфомания – Ольмютц); все эти элементы оказываются частями ее разговора за столом накануне сновидения. За словом Mais скрывались слова: Meissen (мейсенская фарфоровая фигура, изображавшая птицу), miss (англичанка, жившая у ее родственников, уехала в Ольмютц), mies («тошнотворный» на еврейском жаргоне); от каждого из слогов этого слова исходила длинная цепь мыслей и различных ассоциаций. Первый читатель и критик моей книги сделал мне возражение, которое, по всей вероятности, будет использовано и другими. Относительно моего разложения слов, встречающихся в сновидении, он заявил, что спящий, по его мнению, кажется часто чересчур остроумным. Это вполне справедливо, поскольку это относится к спящему, и является возражением лишь в том случае, если касается и толкователя сновидений. В действительности я очень мало претендую на наименование «остроумный»; если остроумными кажутся мои сновидения, то это относится не к моей особе, а к тем своеобразным психическим условиям, при которых вырабатывается сновидение и тесно связуется с теорией остроумия вообще. Сновидения прибегают к остроумию потому, что прямой и ближайший путь выражения мыслей для них закрыт. Читатели могут убедиться, что сновидения моих пациентов производят впечатление «остроумных» в одинаковой, если не в большей степени, чем мои.

III. Однажды в длинном и чрезвычайно запутанном сновидении, центром которого было морское путешествие, мне приснилось, что ближайшая остановка носит название Герзинг, а следующая – Флисс. Последняя – фамилия моего друга в Берлине, к которому я часто езжу. Герзинг – комбинация из станций нашей венской пригородной дороги, названия которых почти всегда кончаются на – инг, и английского Hearsay (слухи) – что имеет связь с клеветой и тем самым соединяется с индифферентным возбудителем сновидения – стихотворением из «Fliegende Blatter», прочтенным мною накануне. Соединяя конечный слог «инг» с названием Флисс, мы получаем «Флиссинген», действительно приморский порт, через который всегда проезжает мой брат, возвращаясь из Англии. Английское название Флиссинген – Flushing, что означает «краснеть» и напоминает о пациентках с такого рода фобией, которых мне приходится часто лечить, а также и о недавней статье Бехтерева по вопросу об этом неврозе, вызвавшей во мне недовольное чувство.^[94]

  126