Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
146 
б) Следующий пример представляет собой комбинацию симптоматического действия и закладывания предметов; он дошел до меня далекими окольными путями, но источник вполне достоверен.
Одна дама едет со своим шурином, знаменитым художником, в Рим. Живущие в Риме немцы горячо чествуют художника и между прочим подносят ему в подарок античную золотую медаль. Дама недовольна тем, что ее шурин недостаточно ценит эту красивую вещь. Смененная своей сестрой и вернувшись домой, она, раскладывая свои вещи, замечает, что неизвестно каким образом захватила с собой медаль. Она тотчас же пишет об этом шурину и уведомляет его, что на следующий день отошлет увезенную ею вещь в Рим. Однако на следующий день медаль так искусно была заложена куда — то, что нет возможности найти ее и отослать; и тогда дама начинает смутно догадываться, что означала ее рассеянность: желание оставить вещь у себя.
Не стану утверждать, чтобы подобные случаи комбинированных ошибочных действий могли нам дать что — либо новое, что не было бы нам известно уже из примеров отдельных ошибочных действий, но смена форм, ведущих, однако, все к тому же результату, создает еще более выпуклое впечатление о наличии воли, направленной к достижению определенной цели, и гораздо более резко противоречит взгляду, будто ошибочное действие является чем — то случайным и не нуждается в истолковании. Обращает на себя внимание также и то, что в этих примерах сознательному намерению никак не удается помешать успеху ошибочного действия. Моему другу так и не удается посетить заседание общества, дама оказывается не в состоянии расстаться с медалью. Если один путь оказывается прегражденным, тогда то неизвестное» что противится нашим намерениям, находит себе другой выход. Для того чтобы преодолеть неизвестный мотив, требуется еще нечто другое, кроме сознательного встречного намерения: нужна психическая работа, доводящая до сознания неизвестное.
XII
ДЕТЕРМИНИЗМ. — ВЕРА В СЛУЧАЙНОСТИ И СУЕВЕРИЕ. — ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
В качестве общего вывода из всего сказанного выше об отдельных феноменах можно установить следующее положение. Известные недостатки наших психических функций — общий характер которых будет ниже определен более точно — и известные непреднамеренные на вид отправления оказываются, будучи подвергнуты психоаналитическому исследованию, вполне мотивированными и детерминированными скрытыми от сознания мотивами.
Для того чтобы быть отнесенным к разряду объясняемых таким образом феноменов, психическое ошибочное действие должно удовлетворять следующим условиям:
а) Оно не должно выходить за известный предел, установленный нашим оценочным суждением и обозначенный словами «в границах нормального».
б) Оно должно носить характер временного и преходящего расстройства. Нужно, чтобы то же действие перед этим выполнялось правильно или чтобы мы считали себя неспособными в любой момент выполнить его. Если нас поправил кто — либо другой, нужно, чтобы мы тотчас же увидели, что поправка верна, наш же психический акт неправилен.
в) Если мы вообще не замечаем погрешности, мы не должны отдавать себе отчета ни в какой мотивировке; наоборот, нужно, чтобы мы были склонны объяснить ее «невнимательностью» или «случайностью».
Таким образом, в этой группе остаются случаи забывания, ошибки в таких вещах, о которых знаешь, обмолвки, описки, очитки, ошибочные движения и так называемые «случайности». Одинаково присущая большинству этих обозначений в немецком языке приставка ver (Vergessen, Versprechen, Verlesen, Verschreiben, Vergreifen)[194] указывает уже в самой терминологии на их внутреннее единообразие. Выясняя определенные таким образом психические явления, мы приходим к ряду указаний, которые должны отчасти иметь и более широкий интерес.
I. Отрицая преднамеренность за некоторой частью наших психических актов, мы преуменьшаем значение детерминации в душевной жизни. Это последнее здесь, как и в других областях, идет гораздо дальше, чем мы думаем. В 1900 году в статье в «Zeit» историк литературы Р. М. Мейер показал и выяснил на примерах, что нет возможности сознательно и произвольно сочинить бессмыслицу. Мне уже давно известно, что нельзя вполне произвольно вызвать в своем воображении какое — либо число или имя. Если исследовать любое произвольное на вид, скажем, многозначное число, названное якобы в шутку или от нечего делать, то обнаружится столь строгая детерминация, которая действительно кажется невозможной. Я хочу разобрать сперва вкратце один пример произвольного выбора имени, а затем более подробно проанализировать аналогичный пример с числом, «сказанным наугад».
146 
