Глава 23

Харриет быстро перемещалась по столовой, расставляя лучший китайский фарфор, полируя фартуком серебро, проверяя, блестят ли бокалы.

Эдилин сидела у дальнего края стола, читая газету и потягивая чай.

— Харриет, ты не могла бы перестать суетиться? Я видела этих шотландцев в их естественном окружении и уверяю тебя, они не отличат веджвудский фарфор от лиможского. Они были бы счастливы, если бы ты свалила всю еду на краюху хлеба.

— Есть такое понятие, как родословная, и даже если у человека нет денег, порода все равно говорит сама за себя.

— Порода? О чем ты?

— Тэм должен стать вождем клана Мактернов, — сказала Харриет. — Разве ты об этом не знала? Когда Ангус откажется от титула, он перейдет к юному Тэму.

— И если что-нибудь случится с Тэмом, он перейдет к Малькольму, — прошептала Эдилин. — Ты мечтаешь стать женой предводителя клана?

— Не говори ерунды! — воскликнула Харриет и отвернулась, но Эдилин все же успела заметить, как порозовели ее щеки.

— Надеюсь, порода для тебя не так важна, как была важна для твоего брата?

— Почему ты о нем заговорила? — спросила Харриет и обернулась, чтобы посмотреть на Эдилин. — Он объявился?

— Нет, — отмахнулась Эдилин. — Я упомянула его лишь потому, что твоя любовь к родословной напоминает мне о том, что он предпочел мне графскую дочь. Малькольм заинтересовал тебя из-за своего аристократического происхождения?

— Заинтересовал меня? Понятия не имею, о чем ты! — надменно поморщилась Харриет.

Эдилин ничего не сказала. Харриет совсем потеряла голову, и домочадцы хихикали над ней. Харриет была типичной старой девой, сухой и черствой дамой, не способной ни на какие нежные чувства, но три недели назад она познакомилась с Малькольмом и начала расцветать. Она стала похожа на растение, которое сорок лет никто не поливал, но первые же капли дождя вернули его к жизни.

Харриет всегда была строгой, даже суровой со служанками, но они знали, что под напускной суровостью прячется доброе сердце. На людях она могла отчитать какую-нибудь горничную за то, что та не знает счета своим деньгам, но когда кому-нибудь из них отчаянно были нужны деньги, она давала в долг И никогда не требовала возврата.

Именно мисс Харриет выходила встречать корабли, прибывавшие в Америку, и выкупала закладные арестанток, высланных из Британии. Некоторые были напуганы, некоторые искали приключений, а некоторые были закоренелыми преступницами, которым не терпелось взяться за старое. Мисс Харриет с первого взгляда могла определить, кого можно взять на работу. И ни разу не ошиблась в своем выборе. Она брала на себя заботу об этих женщинах, находила им жилье и нередко сама занималась их лечением. Условия на кораблях были часто такими плохими, что арестантки прибывали едва живыми. Харриет заботилась о том, чтобы их хорошо кормили и чтобы в их комнатах было чисто. Выздоровев, бывшие арестантки отправлялись работать на фермы.

И теперь все они были рады за Харриет, рады, потому что она нашла Малькольма.

Что касается Эдилин, то она вернулась только вчера вечером. После того как она вышвырнула Ангуса из своего дома, Эдилин и Малькольм проговорили не один час, и Малькольм рассказал ей и о смерти ее дяди, и об их планах сделать Тэма вождем клана. Эдилин с готовностью согласилась вернуть им земли, но ей претила мысль о том, чтобы явиться к судье и рассказать о той роли, которую на самом деле сыграл в ее жизни Ангус. Ей пришлось бы сказать, что она сбежала с ним по собственной воле, что он хорошо с ней обращался и никогда ни к чему ее не принуждал. Малькольм сказал, что от нее потребуется даже приукрасить историю так, чтобы создалось впечатление, будто Ангус сделал ей много добра, будто он был чуть ли не святым и что он заслуживает того, чтобы с него сняли несправедливые обвинения.

Все это было разумно и обоснованно, и все же Эдилин очень не нравилось то, что ей придется проводить время с Ангусом. Им надо обсудить, что и как говорить судье, чтобы там не случилось заминки.

  117