57 
Все остолбенели от громкого крика и удивленно взглянули на Аликс. Элизабет перестала вырываться из рук Пагнела и тоже подозрительно посмотрела на нее. Взгляд Пагнела был испытующим.
Джон ткнул ее мечом в спину и сказал:
— А Рейн Монтгомери, по слухам; скрывается в лесах, он теперь главарь банды преступников.
— Над этим следует поразмыслить, — ответил Пагнел, выворачивая Элизабет руку.
Таща ее за собой, он схватил с груды винных бочонков конопляную веревку и начал связывать руки Элизабет.
— Подумай о том, что делаешь, — сказала она, — я не какая-нибудь…
— Заткнись! — приказал Пагнел, ударив ее кулаком и плечо. Связав руки ей за спиной, он швырнул девушку на груду мешков с зерном и связал лодыжки. Откромсав ножом кусок ее красного шелкового платья, Пагнел поддразнил ее: — Поцелуемся сначала? — И поднес кляп к губам. — Ну, один поцелуйчик, прежде чем Майлсу достанутся все остальные.
— Сначала я тебя увижу в преисподней.
— Уверен, что мы там будем вместе, если кто-нибудь не подрежет тебе твой острый язык. — И прежде чем она успела ответить, Пагнел крепко завязал ей рот. — А теперь ты выглядишь почти соблазнительно.
— И что теперь с ней делать? — спросил Джон, — Мы же не можем ее в таком виде вынести отсюда.
В дальнем углу погреба Пагнел нашел грязный, проеденный молью кусок старого ковра и, пару раз встряхнув, чем поднял облако пыли, он расстелил ковер у ног Элизабет.
— Мы ее завернем в эту ветошь и незаметно вынесем.
Аликс увидела, как глаза Элизабет расширились от страха, но ведь ей будет гораздо лучше оказаться во власти Майлса, чем чьей-нибудь еще.
— С Майлсом тебе опасность не угрожает, — сказала она, стараясь подбодрить Элизабет.
Снова они все уставились на Аликс, но она не обратила на это никакого внимания. Элизабет сейчас нуждалась в ее помощи.
Пагнел бесцеремонно толкнул Элизабет на грязную ткань и завернул в нее так, что она скрылась из виду.
— А дышать она может? — спросила Аликс.
— А кого это волнует? Если помрет, то никому ничего не сможет рассказать. В конце концов, когда Майлс ее скрутит, она обо мне даже не вспомнит.
— Но Майлс не причинит ей вреда, — горячо заявила Аликс, — он хороший и добрый человек, как его брат.
Пагнел рассмеялся:
— Такого характера, как у Майлса, днем с огнем не сыщешь. Как только он узнает, что она из Чатвортом… О, я завидую ему, но я не такой дурень, как он. Майлс совсем не опасается Роджера Чатворта, но когда Роджер услышит, что тот сделал с его любимой младшей сестрой… Король все земли Монтгомери отдаст тому, кто окажет ему услугу, и я буду первый, кто эти земли подберет.
— Ты грязная подлая свинья! Пагнел изо всей силы ударил Аликс в подбородок. Она отшатнулась.
— Когда мне потребуется знать мнение такого низкорожденного отребья, как ты, я у тебя спрошу о нем. Да это не Рейн ли Монтгомери настроил тебя таким образом? Он и вправду считает, что может переделать нею Англию. Сам прячется в лесу и насмехается над теми, кто любит земные блага, и все талдычит о старинных традициях чести и рыцарства, а твое сословие все жиреет и денежки копит.
Аликс вытерла кровь с разбитых губ.
— Рейн стоит сотни таких, как ты.
— Рейн, говоришь? Не «лорд Рейн»? Да ты не его ли ублюдка носишь в брюхе? Не потому ли ты и ведешь себя так заносчиво и считаешь себя неуязвимой? Ничего, когда огонь будет лизать тебе пятки, мы послушаем, как ты станешь звать ею на помощь. Джон, — позвал он отрывисто. — Бери Элизабет. Отвези ее к Майлсу Монтгомери и погляди, что он с ней учинит. И еще, Джон, — предупредил он, — всем известно, что Элизабет девственница, и я желаю, чтобы ты ее доставил Майлсу в целости и сохранности. Пусть весь гнев Роджера Чатворта падет на головы Монтгомери, а не на меня. Я все ясно объяснил? Ты меня понял?
Джон, ухмыляясь, взглянул на Пагнела и перекинул Элизабет через плечо.
— Ладно, Монтгомери получит ее в самом лучшем виде.
— Но когда будешь отдавать, убедись сначала, что он не собирается обращаться с ней как с высокородной леди. И пусть она будет так одета, чтобы кровь у него сразу забурлила.
С прощальной ухмылкой Джон вышел из погреба.
— Что тебе от меня надо? — Аликс попятилась от приближающегося Пагнела. — Я тебе ничего плохого не сделала.
Он цинично усмехнулся, глядя на ее большой живот;
— Ты отдала другому мужчине то, что должно было принадлежать мне. — Он схватил ее за руку и приставил маленький острый кинжал к ее животу. — А теперь поднимайся по лестнице, выходи отсюда и направляйся прямо к конюшие. Если пикнешь хоть одно слово, оно станет для тебя последним.
57 
