119 
Но, будучи бизнесменом, я не имел права полагаться на суждения других. Поэтому я подвергего испытанию и поставил перед выбором — любовь или деньги.
Ты ошибаешься, полагая, будто я не знаю тебя. Из года в год мне рассказывали о твоих выходках. Мои «шпионы», как ты их называешь. Да, я удалял от тебя всех, кто не был достоин тебя. Когда я видел, что кто-то пытается сблизиться с тобой ради твоих денег, я убирал его. Только Тод и Франческа выдержали проверку. Тод любил тебя — с деньгами или без, — а Франческа была предана тебе, хотя ничем не показывала это. Думаю, ты убедилась в ее преданности.
Я познакомил тебя с хорошим человеком, с твоим красавцем Джеми, а потом вынудил его доказать тебе, мне и, возможно, себе самому свои чувства. Предложи я ему жениться на наследнице Мейденхолла, уверен, он бы согласился. И тогда ты, дорогая доченька, всю жизнь сомневалась бы в его любви. Никакие его действия никогда не доказали бы тебе обратное. Но я-то знал, что он ни перед чем не остановится. А разве могло быть иначе? Кажется, все мужчины, которые когда-либо видели тебя, просили твоей руки. А ты не догадывалась об этом, верно? И я всем говорил «нет». Если они вновь приходили ко мне, я утверждал, что лишу тебя наследства, если ты ослушаешься меня. После подобного заявления ни один из них уже никогда не возвращался.
А вот Джеми вернулся. Он сражался с драконами ради тебя. Рисковал всем, что у него есть, разве не так?
Теперь ты знаешь, что он любит тебя. Не твое богатство, а тебя саму.
Я не лишил тебя наследства. Все будет принадлежать тебе, за исключением тех крох, которые я из жалости подарил Франческе. Уже сейчас ты владеешь огромным состоянием. Можешь тратить его, как пожелаешь, ведь для меня самое большое наслаждение зарабатывать деньги, а не копить их. Думаю, в этом я похож на свою дочку.
Я желаю тебе счастья. И ты будешь счастлива, потому что у тебя хороший муж. Я уже сказал тебе: я отлично разбираюсь как в женщинах, так и в мужчинах.
Отдаю тебе всю свою любовь, доченька. И все свое богатство, и всю свою душу.
Твой любящий отец Перкин Мейденхолл".
Подняв глаза на Эксию, Джеми увидел, что у нее по щекам текут слезы.
— Я-то думал, что ты будешь счастлива услышать такое, — тихо проговорил он, еще не разобравшись в своем отношении к тому, что был пешкой в сложной игре Мейденхолла.
Но все сомнения вылетели из головы, когда он прижал Эксию к себе и почувствовал прикосновение ее огромного живота. Ничто не имеет значения, кроме того, что она принадлежит ему и они свободны.
— На свете нет человека счастливее меня, — уткнувшись ему в грудь и всхлипнув, прошептала Эксия. Я самая счастливая.
— Я счастливее, — возразил Джеми и поцеловал ее в макушку. — Я счастливее тебя.
119 
