очень нудно 
57 
— Уверена, он будет доволен, если его дочь представят ко двору, — заметила Эксия.
— С какой стати Мейденхолл, предпочитающий брать с человека деньги за то, что тот женится на его дочери, а не давать ей приданое, примет с распростертыми объятиями обедневшего графа вроде меня?
— Потому что он любит свою дочь и позволит ей все, что она пожелает, — тихо проговорила девушка.
— Тот, кто ни разу не удосужился увидеться со своей дочерью, не может любить ее.
— Это неправда! — воскликнула Эксия. — Возможно, он очень сильно любит ее. Ты же не знаешь.
— Вероятно, — пожал плечами Джеми, озадаченный ее реакцией.
— Возможно, он запер ее, чтобы защитить, — настаивала Эксия.
— Даже королеву в детстве не оберегали так, как наследницу Мейденхолла. У заключенных больше свободы, чем у нее. Преступники… Что с тобой? — удивился он, когда она снова принялась вырываться.
— Со мной ничего. Не очень-то приятно говорить о родителях, которые не любят своих детей.
— О, — произнес Джеми. — Это из-за того, что сделал с Тодом его отец?
— Да, — прошептала девушка.
Ей не хотелось думать о том, что сказал Джеми. Она вообще старалась пореже размышлять на эту тему. Находясь в обществе Тода и Франчески, она часто упоминала отца. Но Джеми был абсолютно прав: она никогда не видела отца, никогда не держала его за руку, несмотря на то что они регулярно переписывались всю ее жизнь… Нет, ей не нравится думать об этом.
Вновь устроившись на коленях у Джеми, Эксия глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Что, по-твоему, сказал бы Перкин Мейденхолл, если бы я тайно обвенчался с его дочерью? — поинтересовался Джеми.
Уже дважды с того памятного вечера Франческа заговаривала о том, чтобы обвенчаться тайно.
Эксии нравились подобного рода вопросы, так как подразумевалось, что она знает своего отца. Тод часто спрашивал, как, по ее мнению, отреагировал бы Мейденхолл на то или на другое.
— Полагаю, — выйдя из задумчивости, ответила она, — Мейденхолл был бы доволен, если бы его дочь стала женой дворянина, но при условии, что ему не придется платить этому человеку.
Джеми мгновенно вспомнил о протекающей крыше замка и о жителях деревень, желавших вновь видеть Монтгомери своими землевладельцами.
— Ничего не платить? Эксия улыбнулась.
— Я имею в виду основной капитал. Муж наследницы, естественно, получит то, что ей досталось от матери, но основное состояние, те самые баснословные сокровища, перейдут к ней только после смерти Перкина Мейденхолла. Если завещание будет в ее пользу.
— Ну, если денег ее матери достаточно, чтобы сытно питаться и прикупить несколько акров земли, меня устраивает.
— Если это все, о чем ты мечтаешь, зачем возиться с наследницей Мейденхолла? С твоей внешностью тебе не составит труда заполучить любую богатую женщину.
Джеми пожал плечами.
— Франческа рядом, к тому же — дело не терпит отлагательства.
— Понятно. Тебе безразлично, кому продаваться.
— Прекрати! — возмутился Джеми. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Я не имею права жениться по своему выбору. Тебе трудно представить, какая на мне лежит ответственность. А как же ты? За кого ты выйдешь? Кто тебя будет содержать?
Джеми замолчал, ошарашенный собственными словами. Какое ему дело, за кого она выйдет замуж? И все же он с особой остротой ощутил хрупкость ее стройного тела в своих объятиях.
— Я прекрасно понимаю, что такое большая ответственность и отсутствие свободы, — тихо проговорила Эксия. — Лучше, чем кто-либо.
Она отлично знала, что отец не позволит своей дочери выйти замуж за бедного рыцаря или оставаться его женой, если она осмелится на тайный брак. Перкин Мейденхолл будет взбешен тем, что кто-то ослушался его. Ее отец не разбогател бы, если бы задаром раздавал то, чем владел. Даже свою дочь. Он все продавал.
Однако ему безразлично, что Франческа выйдет замуж за рыцаря, не имеющего ни гроша за душой. Возможно, со стороны Эксии жестоко продолжать этот маскарад, но Джеми получит по заслугам, когда, тайно женившись на Франческе ради ее денег, вскоре обнаружит, что у нее ничего нет. И все же Эксия знала: она остановит комедию прежде, чем он приблизится к алтарю. А сейчас пусть все идет своим чередом — ведь ее отца это никак не касается.
Эксия усмехнулась, представив, как останавливает церемонию, объявляя о том, что всей собственностью Франчески является одежда на ней. О, какое наслаждение будет наблюдать за лицом Джеми!
57 
