очень нудно 
119 
Своды храма украшает растительный орнамент: то зеленый на золотом фоне, то золотой – на зеленом. В этот узор вплетаются фигуры четырех ангелов, поддерживающих синий круг с золотыми звездами и изображением белоснежного агнца.
Широко известны две огромные мозаичные картины, помещенные на боковых стенах апсиды церкви Сан-Витале – величественные, блещущие золотом и пурпуром, даже, может быть, отягощенные восточной пышностью. Их создавали, несомненно, константинопольские мастера. Левая мозаика изображает императора Юстиниана в окружении придворных, равеннского епископа Максимиана и клириков, а правая – императрицу Феодору со свитой. Обе мозаики выполнены около 547 года. В них со всей очевидностью ощущается рождение нового искусства, пришедшего на смену античности и обладающего редкой мощью духовного воздействия на человека.
Внешне изображения кажутся застывшими, неподвижными, почти бестелесными. Но каждое из них обладает поразительной энергией. Огромные, широко раскрытые глаза устремлены на входящего в храм, проникая в самую душу. Это уже почти икона, а не картина. Позднее, когда в византийских, а затем и в болгарских, сербских, древнерусских храмах все стены и столбы будут покрываться фресками или мозаичными изображениями, этот эффект возрастет многократно. Суровые взоры святых и праведников пронзают человека насквозь, и некуда укрыться от всевидящего и требовательного ока – они видят твое добро и твое зло. «Воистину нет ничего тайного, что не стало бы явным…»
Император Юстиниан. Мозаика церкви Сан-Витале в Равенне
Император Юстиниан держит в руках большую чашу с золотыми монетами – пожертвование на храм. Строгие и величественные фигуры равны между собой по росту. Юстиниан выделяется пурпурными одеждами, контрастирующими с белыми одеяниями священнослужителей, короной и нимбом вокруг головы, как у святого. Епископ Максимиан держит в руках крест, архидиакон – Евангелие, один из дьяконов – кадило. В лицах Юстиниана и особенно епископа Максимиана явно присутствует портретное сходство.
На композиции, помещенной на противоположной стене апсиды, изображена императрица Феодора в окружении придворных. Она также держит в руках потир с золотыми монетами. На подоле ее пурпурного плаща вышиты фигуры трех волхвов, подносящих дары Богоматери. Вокруг шеи и на плечах императрицы роскошные ожерелья. Голову увенчивает корона с длинными жемчужными подвесками, спускающимися на грудь. Вокруг головы, как и у Юстиниана, – нимб. Слева от императрицы – придворные дамы в украшенных драгоценными камнями туниках; справа – дьякон и евнух, открывающий завесу.
Лицо императора нахмурено. Феодора изображена поблекшей красавицей с усталым, задумчивым лицом. Ее пристальный взгляд выдает страстную и волевую натуру… Два человека с удивительной судьбой, императорская чета, стоявшая во главе крупнейшей европейской страны в чрезвычайно бурную, переломную, богатую событиями эпоху, которую в истории Византии сегодня принято называть «эпохой Юстиниана». Во времена 38-летнего царствования Юстиниана и Феодоры Византийская империя достигла пика своего могущества.
Вряд ли родившийся в крестьянской семье, в Богом забытой деревне, Юстиниан мог предполагать, что судьба вознесет его на трон великой империи. Но его дядя служил в императорской гвардии. Отличившись во многих войнах, он сделал головокружительную карьеру, став сперва сенатором, а в 518 году, в результате хитросплетений интриг – императором Византии Юстином I. Своих детей у него не было, и трон унаследовал племянник императора – Юстиниан.
Будущая императрица Феодора была проституткой. Дочь сторожа медведей в константинопольском цирке, она выступала обнаженной в «живых картинах» на потеху плебсу. Но Феодора славилась своей красотой, и на нее обратил внимание наследник престола, любивший посещать народные зрелища. Так Феодора стала его женой.
Нет необходимости говорить, как отнесся тот клубок змей, что принято называть византийским императорским двором, к новой императрице. Но акции Феодоры резко возросли в грозные дни восстания 532 года, известного под названием «Ника» («Побеждай») – такой лозунг избрала себе городская беднота, доведенная до отчаяния вымогательством чиновников. К бунтовщикам примкнули и некоторые сенаторы, которых возмущало все большее принижение роли сената при Юстиниане. Толпа восставших бросилась поджигать правительственные здания. Из тюрем были освобождены политические заключенные. Был сожжен архив, где хранились налоговые списки и долговые документы. Сгорели здание сената, церкви Св. Софии и Св. Ирины. Мятежники намеревались штурмовать дворец императора. Юстиниан уже был готов бежать из столицы.
119 
