169 
Он терпеть не мог убивать рыб, но работать среди сгнившего дерева, имея с тыла крючковатые ядовитые зубы, это не дело. Рыба караулила вход в свой родной дом: мой дом, уютный дом, как поется в мюзикле Ларсона. Злобные глазки уставились на Коя, когда он вставил ружье между раскрытыми жабрами.
Поверь, подружка, против тебя лично я ничего не имею. Просто тебе не повезло. Он нажал спусковой крючок, насадил мурену на гарпун, как на вертел, она забилась, яростно кусая стальной стержень, торчавший у нее изо рта; Кой достал нож и перерезал ей хорду со спинным мозгом.
Потом вернулся к работе, разбирал угол, заваленный обломками дерева и разными предметами.
Песок затягивал только что очищенное им пространство; перчатки изорвались полностью – это уже третья пара, – пальцы были в порезах и царапинах.
Он наткнулся на пистолет, его деревянная часть истлела, но ствол еще сохранял форму, потом на распятие, наверное, серебряное, оно было черное, покрытое ракушками, а потом на почти совсем уцелевший кожаный башмак с пряжкой. Убрал несколько досок, которые развалились под киркой, всплыл повыше, ожидая, пока уляжется муть, а когда опять спустился, увидел темный предмет, покрытый красноватыми и бурыми отложениями. На первый взгляд он походил на большой квадратный кирпич.
Кой хотел было сдвинуть его с места, но он был словно приклеенный. А этого быть не может, сказал себе Кой. У шкатулок с сокровищами должна быть крышка, она открывается, и перед глазами ярко сияют жемчуга, драгоценности и золотые монеты.
И изумруды. Шкатулки с сокровищами не должны выглядеть как простой, обросший известковыми отложениями кирпич, их не обнаруживают под старым башмаком и сгнившими досками. И потому это совсем не то, что мы ищем. Изумруды, крупные, как орехи, зрачки дьявола и тому подобное. Уж слишком это просто было бы.
Он отгреб песок от камня и осветил его фонарем, чтобы увидеть, какого же он цвета. Это был почти куб – две пяди в длину, две в ширину и почти столько же в высоту; по углам, вероятно, сохранились бронзовые накладки, если судить по цвету отложений и ракушек. Остальное было покрыто жесткой ломкой коркой с включениями кусочков сгнившей древесины и ржавыми пятнами. Бронза и железо, подвергшиеся окислению, и сгнившее дерево, как и предсказывала Танжер, а еще она предупреждала: в том случае, если они найдут нечто подобное, с этим надо обращаться с особой осторожностью. Не ударять по нему, не пытаться проникнуть внутрь. Изумруды, если это действительно они, должны были срастись в единый блок, покрытый известковыми отложениями, которые надо снимать с помощью химических реактивов. Изумруды очень хрупкие камни.
Без особого труда он очистил камень от песка.
Он не казался очень тяжелым, по крайней мере в воде; но это была шкатулка, без всяких сомнений шкатулка. Почти минуту Кой не двигался, дышал размеренно, пузырьки воздуха все реже поднимались над его головой – он немного успокоился, на виске перестала пульсировать жилка, и сердце под неопреновой курткой начало биться в нормальном ритме.
Успокойся, моряк. Шкатулка или не шкатулка, оставайся спокоен. Нельзя нервничать, когда дышишь на двадцати семи метрах глубины воздухом, находящимся под давлением в двести атмосфер. Он постоял еще немного, потом направился за буем, привязал к нему сетку из тончайшего волокна, предварительно придав ей форму мешка. Положил камень в сетку, из собственного загубника наполнил буй воздухом.
А потом, вопреки инструкциям Танжер, кончиком ножа сковырнул часть корки и ничего особенного не увидел. Он колупнул еще, и от камня отделился кусок величиной с полкулака. Он взял его и осветил фонарем; маленький осколок отделился от куска и медленно опустился на песок. Это был прозрачный камень, кристалл не правильной формы с прямыми гранями. Изумрудно-зеленого цвета.
XVI
Кладбище безымянных кораблей
Иль снова глупого ты обманул и нечестной гордишься победой? 8
Аполпоний Родосский «Аргонавтика»
Город виднелся в глубине залива, его дома, окутанные бело-голубой, переходящей в темные оттенки, дымкой, которую расцвечивали еще и лучи заходящего солнца, сгрудились под замком. Солнце клонилось к закату и висело над громадой горы Рольдан, когда «Карпанта» с марселем и взятым одним рифом грота вошла в порт между двумя маяками, под бойницами старинных фортов, охранявших гавань. Кой держал курс, пока не остались позади маяк Навидад и удочки рыбаков, пристроившихся на бетонных блоках волнореза, потом положил руль на наветренную сторону, паруса заполоскались, и «Карпанта» застыла на тихой воде с той стороны дока.
169 
