Последние отзывы

  97  

– У нее есть характер, верно? У этой лисицы такой характер, что ого-го-го. Теперь понятно, почему она так крепко ухватила тебя за яйца Он снова затянулся, красный глазок разгорелся ярче. Ну просто молодец, думал Кой чуть ли не с благодарностью, редкий умница – всегда предоставляет Кою шанс спустить пар, облегчает ему жизнь. Все еще испытывая это теплое чувство, он развернулся и заехал ему в морду. Палермо был значительно выше, и, чтобы не дать маху, Кой приподнял локоть и со всей силой швырнул кулак вверх и наискось, впечатав горящую сигарету ему в десну. Услышал справа приглушенный вскрик Танжер, пытавшейся его удержать, но в этот момент уже снова кинулся на Палермо и вторым ударом бросил его спиной на балюстраду. Нет, не хочу, чтобы ты свалился в пропасть, сверкнуло у Коя в мозгу Не хочу тебя убивать, не порти мне игру, не падай. И Кой собрался было схватить его за куртку и влепить ему по третьему разу, но так, чтобы Палермо не упал через балюстраду с диким криком «ааааааа», которым кончают свои дни злодеи в кино; но к этому времени Палермо очухался и пустил в ход кулак. Кой почувствовал, как что-то взорвалось у него между левым ухом и затылком.

Звезды небесные и вспышки у него в мозгу перемешались. Словно смотришь в телескоп «Старфайндер»… Он запнулся и отшатнулся назад.

– Кожел! – прошамкал Палермо. – Ну кожел!

"Ж" вместо "з" означало, что Кою удалось прижечь ему десну сигаретой. Это, конечно, могло служить некоторым утешением; но пока он, покачиваясь, пытался удержать равновесие, послышался топот араба, бегущего по бетонному покрытию, и Кой понял, что вне зависимости от дикции Палермо его шансы сводятся к нулю и перед ним самим вряд ли уже станут вопросы артикуляции. ЗКВЧ: Закон катись все к черту. Он набрал воздуха в легкие, и, сгруппировавшись, снова бросился на Палермо, как ослепленный яростью бык. Если я опережу твоего арабского придурка, мы, ей-богу, вместе грохнемся за балюстраду. А нет, так посмотрим, кто будет смеяться последним.

Не вышло. Кто бьет первым, бьет дважды, но пословица не уточняет, что после первых двух ударов можно получить и двести. Араб схватил его со спины, Кой услышал, как тужурка треснула по шву, у Палермо хватило времени приготовиться, и через пару секунд Кой безуспешно пытался вдохнуть воздух, стоя на коленях, с подбитым глазом, звоном в ушах и шумом в голове. Он был в бешенстве на самого себя, на свои руки и ноги, которые отказывались слушаться его и делать свое дело. Он и раз, и другой попытался вновь вступить в драку, но ничего не получалось. Меня парализовало, думал он, эти козлы сделали из меня паралитика. Во рту был такой вкус, словно он долго лизал ржавое железо. Он сплюнул, понимая, что сплевывает кровь. Они меня сделали, как мудака последнего.

Он плохо соображал, голова кружилась. Он услышал голос Танжер и подумал: теперь ее очередь, бедная девочка. Он еще раз попытался встать, чтобы помочь этой ведьме веснушчатой. Они и одежки ее не коснутся, пока он в состоянии сжать кулаки. Но беда в том, что ничего он не мог сжать, даже встать и то не получалось, лежал навзничь, как боксер после нокаута. Но так просто он ее не оставит им, Палермо и арабу; хотя в своем роде она была похлестче, чем они оба, вместе взятые. И в последнем, отчаянном и безнадежном порыве, подавляя стон, он встал на ноги. И тогда вспомнил о ноже Пилото, полез в задний карман и, как кулачный боец перед схваткой, оглядел противников и публику. Оба мужика стояли рядом и смотрели на Танжер, которая застыла у балюстрады. Не двигались и они, словно что-то вдруг приковало к себе их внимание. Кой здоровым глазом пригляделся и понял, что неподдельный их интерес вызван предметом, который Танжер держала в руке, словно демонстрируя им. Мне, видно, совсем хреново: этот предмет, отливавший металлическим блеском, был очень похож – только похож, ведь такое все-таки трудно себе представить – на большой и весьма опасный пистолет.

Она ничего не сказала, пока они не проехали уже безлюдную в это время ротонду напротив Трафальгарского кладбища. Во всяком случае, не сказала ничего Кою, поскольку не к нему были обращены те несколько слов, которые она произнесла наверху, когда вместе с ним направлялась к машине, оставив у балюстрады парочку – ну просто вифлеемские пастушки, – окаменевшую при виде железки, которую Танжер в конце концов положила в сумку, явно испытывая сожаление. Это твоя вина, сообщила она Кою, как бы информируя его, а не упрекая; она крутила руль и переключала скорости, держа сумку на коленях, фары высвечивали крутые повороты на спуске с горы Пеньон, а он кашлял, как чахоточные в кино – кхе-кхе, – просто Маргарита Готье, да и только, и несколько капель крови, которая сворачивалась у него во рту, пробили бумажную салфетку и оказались на ветровом стекле. Дикарь. Он дикарь, и все это было не нужно, добавила она. Это было совершенно ни к чему и вообще лишь осложнило положение. Кой только сердито морщился, насколько позволяли ушибы. Что же до окончания беседы, которую Танжер вела с Нино Палермо перед мрачной рожей араба, не издавшего ни единого звука, то ее содержание свелось к тому, что охотник за сокровищами обозвал Коя прихвостнем и полным психом, а она старалась погасить чрезмерные эмоции. Кой человек импульсивный, привык поступать по-своему и все такое прочее.

  97