15 
Как обычно, когда она начинала волноваться, в речи появлялись украинские слова:
— До чого ж ти, Елка, красива! Такий гарной дивчины я давно не бачила. Як ты там живешь? Наверное, замучили тебя эти нелюди.
Ксюха была в своем репертуаре. Кажется, не помнит, зачем прилетела и где находится. Повертев меня и рассмотрев со всех сторон, она вдруг расплакалась:
— Извините. Так обрадовалась, що на якийсь час забула и о горе, яке прийшло до нас.
Ко мне подошел ее муж, отец Джейда:
— Здравствуй, дочка. Рад, что ты сумела прилететь.
Рядом с бывшим королем стояла его дочь Энн. Девушка подросла и расцвела. Я невольно вспомнила шутки Олтэра. Надо расспросить поподробнее Ксюху, насколько там все серьезно.
Из комнаты Джейда вышла Ирин:
— Папа, Джейд хочет поговорить с вами.
Они ушли. Ксюха опять бросилась ко мне:
— А может, Ирин зря паникует? Джейд еще поправится?
Я ничего не смогла ответить. Только судорожно вздохнула. Как бы я этого хотела.
Мы уселись в обнимку с Ксюхой. Трайс молча мерил шагами комнату.
Потом нас позвали в спальню. Вечер мы провели, сидя вокруг постели больного. На миг показалось, что Джейду лучше. Разошлись в надежде, что если самое плохое и случится, то еще не скоро. Но утром Джейда не стало.
Со всех сторон в замок потянулись родственники и знакомые. Никто не скрывал слез. Принца любили, и любили по-настоящему. Я смотрела на Ирин. Казалось, что она держится из последних сил. Лицо ее напоминало застывшую маску.
Хоронили Джейда в фамильном склепе, глубоко под землей. Но спускаться туда могли только мужчины. Мы остались на поверхности.
Я вздрогнула, когда в голове раздался голос Регины. Моя красавица сообщила, что прибыли Эйнэр и Олтэр. От волнения затрепетало сердце: ну вот и конец наших разногласий с повелителем. Видела, как Эйнэр подошел к сестре, обнял и поцеловал. Долго что-то говорил. Потом Ирин обнял Олтэр.
Повелитель отыскал глазами меня, подошел, поздоровался и высказал соболезнования. Затем до конца церемонии находился рядом, но ничего не говорил и ни о чем не расспрашивал. Когда пришло время возвращаться, сухо поинтересовался, намерена ли я отправиться домой.
Все время, пока он был здесь, я мечтала оказаться дома и прижаться к его груди. Но этот тон и поведение подействовали как ушат холодной воды. Да еще шрам на щеке напомнил о себе: заболел так, что раскалывалась голова. Не знаю, что сыграло большую роль: то ли обида на поведение мужа, то ли беспокойство о том, что случится, если он увидит метку, но я вежливо сообщила, что должна поддержать Ирин во время траура.
И вздрогнула, услышав:
— Похоже, леди, вы уже забыли, что у вас есть дом и семья. Князь Олтэр задержится ненадолго. — Он посмотрел на короля Трайса и с сарказмом добавил: — Впрочем, здесь найдутся желающие вас утешить. — И уж совсем язвительно закончил: — Может, поэтому вы и желаете задержаться?
Я побледнела: Эйнэр старательно и целенаправленно наносил удары по старым ранам. Я промолчала, опустив глаза, и отошла от него. Не хочу, чтоб он сейчас узнал мое мнение о своей особе. Самым безобидным из того, что я мысленно употребила, было «безмозглый ревнивый дурак». О других выражениях лучше промолчать.
Эйнэр отвернулся от меня и подошел к Ирин, попрощался. Вскоре его дракон пропал из виду. Ну все. Опять коса нашла на камень. Я кляла себя и свой характер: тебе, Елка, вообще следовало остаться старой девой. Твоему мужу было бы намного легче.
Я видела, что за нашим разговором наблюдали. Особенно внимательно — Трайс и Олтэр. Князь подошел ко мне:
— Елка, вернись домой. Эйнэр взбешен. Не забывай: он не только повелитель, но и мужчина.
Я вспыхнула:
— А я — женщина. И нельзя со мной так обращаться. Я хотела с ним улететь, но подобный тон в разговоре просто недопустим.
Хотя, если честно подумать, разговора-то никакого и не было. Только я по-прежнему не считала себя ни в чем виноватой.
— И не надо, Олтэр, вмешиваться в наши отношения.
Князь взял мою руку и поцеловал:
— В конце концов, Эйнэр знал, кого берет в жены. Только жаль будет, если вы своими руками уничтожите ваши чувства.
Я похолодела, почувствовав правду в его словах. Действительно, не лучше ли мчаться за Эйнэром и сказать, что я тоже была не права? Если я это сделаю, он не сможет на меня злиться. Но тут шрам заболел с такой силой, что перехватило дыхание. Я поспешно отвернулась от Олтэра, чтобы тот ничего не заметил. И решила, что возвращаться пока подожду.
15 
