23 
Входная дверь одного коттеджа была отворена. Внутри два констебля в форме обыскивали мрачную буфетную, проверяя содержание шкафчиков. Берден подумал, как всегда не хватает и никогда не будет хватать жилья, вспомнил бездомных, которые в последние годы появились даже на кингсмаркэмских улицах. Привычку задумываться о таких вещах он перенял от жены — у нее была беспокойная гражданская совесть. Прежде, пока не женился, он никогда не думал о таком. Как бы там ни было, Берден понимал, что незанятые дома в Танкреде, да и в сотнях таких же владений по всей Англии отнюдь не решат жилищной проблемы. Он не мог себе представить, кто и как убедит флори и коуплендов этого мира выделить пустующий коттедж женщине-бродяжке, которая ночует на ступенях церкви Святого Петра, даже если предположить, что она согласится на такое. Так что Берден бросил мысли о бездомных и вернулся к особняку. Через черный ход он прошел на кухню — там они с Брендой договорились встретиться, чтобы она показала ему дом и окрестности.
Арчболд и Мил сом осматривали брусчатку у дома — конечно, их интересовали следы автомобильных шин. Когда Берден только приехал сюда утром, они занимались этим на обширном переднем дворе. Весна стояла сухая, последний сильный дождь прошел не одну неделю назад. Машина могла побывать здесь, не оставив никаких следов.
Наклонившись над неподвижным зеркалом бассейна, Берден увидел пару крупных золотых рыбок, белых с ярко-красными головами. Рыбы медленно описывали в глубине плавные круги. Белое, красное. Кровь еще оставалась в доме, хотя скатерть вместе со множеством других вещей увезли, упаковав в мешок, в судебно-медицинскую лабораторию в Майрингеме. Ночью столовую загромождали опечатанные пластиковые пакеты, в которые были сложены лампы и картины, подушечки и салфетки, посуда и столовые приборы.
Берден ничуть не опасался, что Бренда увидит холл, потому что нижние ступени парадной лестницы и угол, где был телефон, застелили простынями. Но когда он пытался провести ее мимо дверей в столовую, она резко шагнула в сторону и распахнула дверь. Она была так проворна в движениях, что ее и на миг нельзя было выпускать из виду.
Бренда была маленькой худенькой женщиной с угловатой фигурой девочки-подростка. Брюки почти не обтягивали никаких выпуклостей на ягодицах и бедрах. Но лицо было прорезано глубокими, будто проведенными ножом бороздами, а губы она постоянно нервно поджимала и закусывала. Тонкие рыжеватые волосы уже теперь заметно поредели, так что лет через десять миссис Харрисон вполне может понадобиться парик Она не останавливалась ни на секунду. А ночью, вероятно, постоянно ворочалась в беспокойном сне. Снаружи в арочное окно столовой изумленно глядел муж Бренды. Разбитое стекло заделали фанерой, но шторы остались незадернуты. Бренда быстро взглянула на мужа, потом оглядела комнату, вертя туда-сюда головой. На миг ее взгляд задержался на густых кровавых брызгах на стене, потом упал на ковер — туда, где стоял стул Наоми Джонс. В этом месте Арчболд состриг ворс, отправив его в лабораторию вместе со многими другими предметами и четырьмя подобранными гильзами. Бердену показалось, что она готова отпустить какое-то замечание в том духе, что полиция испортила ковер, который после чистки стал бы как новенький, но Бренда промолчала.
Кен Харрисон — вот кто произнес, хотя почти беззвучно, поскольку через стекло слова едва ли были слышны, ожидаемую Верденом неодобрительную реплику. Берден отворил окно.
— Я не расслышал, мистер Харрисон.
— Я говорю, это восьмиунциевое стекло.
— Несомненно, его можно вставить.
— Это стоит денег. Берден пожал плечами.
— А ведь задняя дверь даже не была заперта! — добавил Кен Харрисон возмущенным тоном респектабельного домовладельца, осуждающего хулиганов.
Бренда, оставленная один на один с комнатой, стремительно бледнела. Остекленевшие глаза и сильная бледность могли быть признаком приближающегося обморока. Берден поймал ее неподвижный взгляд.
— Идемте, миссис Харрисон, тут незачем оставаться. Вы нормально себя чувствуете?
— Я не собираюсь падать в обморок, если вы об этом.
Но инспектор хорошо видел, что такая опасность была: в холле Бренда опустилась на стул и уронила голову на грудь. Ее била дрожь.
Берден чувствовал запах крови. Он надеялся, что Бренда не поймет, что это такое — смесь рыбных потрохов и железных опилок. Едва лишь он успел подумать это, как Бренда вскочила со стула и заявила, что с ней все в порядке, и спросила, не пора ли пройти наверх. Простыню, покрывавшую ступени, где упал замертво Харви Коупленд, она перепрыгнула довольно резво и непринужденно.
23 
