очень нудно 
50 
Она хотела умереть. Трусливое желание, но она не винила себя за него. Смерть станет избавлением от дьявольской боли. Мучительные схватки следовали одна за другой.
А Дуглас продолжал твердить, что все идет прекрасно! Изабель решила выжить хотя бы только для того, чтобы убить этого человека. Да как он смеет сохранять спокойствие и спартанское хладнокровие, когда ее тело словно рвется на куски?! Да что он знает? Что понимает? Он мужчина и, видит Бог, уже поэтому отвечает за все ее мучения.
— Я больше не могу, Дуглас. Я хочу отдохнуть! Ты меня слышишь? Я больше не мог-у-у!.. — завопила она.
— Осталось совсем немного, Изабель, — пообещал он шепотом.
В ответ Изабель посоветовала ему сдохнуть.
Он так хотел ей помочь! Какая мука смотреть на ее страдания! Но разве это в его силах? Дугласа угнетало сознание собственной беспомощности, ему было страшно, я он никак не мог сообразить, что делать дальше.
Но внешне Клейборн был само спокойствие: правда, он не знал, сколько еще времени сможет притворяться. Изабель заметит, как дрожат у него руки, и снова запаникует. Нет уж, пусть лучше она злится. Пусть кричит на него, вопит. Он выдержит.
Изабель отбросила мокрую тряпку, которую Дуглас приложил ей ко лбу, и случайно опрокинула миску с водой.
— Если бы ты был джентльменом, то позволил бы мне хоть капельку поспать и отдохнуть.
— Изабель, этого не следует делать.
— Я хочу отдохнуть!
Он покачал головой.
— Ну сколько мне еще мучиться? Сколько?! — со слезами вскричала она.
— Всего-то прошло каких-то шесть часов.
— Всего? Шесть часов? Я ненавижу тебя, Дуглас Клейборн!
— Знаю, Изабель.
— Я больше не могу терпеть.
— Схватки стали чаще, очень скоро ты будешь держать на руках свое дитя.
— Я не буду рожать! Я решила, Дуглас!
— Хорошо, Изабель. Ты не будешь рожать.
— Спасибо…
Она перестала плакать и закрыла глаза. Потом извинилась за непристойные слова, которыми обзывала его. Он подсчитал, что у него есть пять минут, и принялся вытирать тряпкой пол. Потом Дуглас решил запастись полотенцами перед следующими схватками. Он уже закрывал за собой дверь, когда услышал крик:
— Оставь дверь открытой! Иначе ты меня не услышишь.
Он криво усмехнулся. Должно быть, Изабель Грант решила пошутить: она орала так, что ее наверняка было слышно на много миль окрест. От ее последних воплей у него до сих пор звон стоял в ушах. Но Дуглас промолчал. Бессмысленно спорить с женщиной, которая корчится от боли и вот-вот родит. И уж совсем смешно ожидать от нее разумного поведения, Надо просто соглашаться с любой дикостью, которую она несет, и спокойно делать свое дело. Дуглас отнес фарфоровую миску на кухоньку Изабель, взял стопку чистых полотенец и направился обратно. Проходя мимо камина, он вдруг осознал весь ужас ситуации: сейчас он должен будет принимать ребенка! Новорожденного! Пол поплыл у него перед глазами. Дуглас положил полотенца и прислонился к стене, потом сполз по ней и уселся на корточки.. Обхватив голову руками, он закрыл глаза, отчаянно пытаясь подготовиться к неизбежному.
Брат Коул научил его одному фокусу, с помощью которого можно выстрелить совершенно неожиданно. Коул говорил, что главное при этом — не думать, а броситься в предлагаемые судьбой обстоятельства как в омут, заранее вообразив себя победителем. Дуглас всегда считал рассуждения брата пустым сотрясением воздуха, но сейчас ему ничего не оставалось делать, как последовать его рекомендациям.
«Я могу это сделать. К черту, не могу я этого сделать! Нет, нет, я справлюсь с этим. Хорошо. Допустим, я стою перед таверной Томми в Хаммонде. Пять… нет, десять головорезов ждут, когда я войду. Выбора нет. Я должен войти. Я это знаю, и я готов. Мне известно, что все сволочи вооружены, курки на взводе. Но я могу с ними справиться. Пятерых уберу из левой руки, остальных — из правой. Прежде чем нырну в укрытие. Все пройдет легко и гладко, как глоток хорошего виски в горло. Да, я с ними отлично справлюсь».
Он глубоко вздохнул.
«Я уверен, что смогу принять ребенка»;
Но игра Коула не помогла. Дуглас почти задыхался от страха и начал судорожно хватать ртом воздух.
Изабель почувствовала приближение новых схваток. «Эти будут самыми мучительными», — мелькнуло у нее в голове, и, крепко зажмурившись, она приготовилась кричать и звать Дугласа, но тут до нее донесся какой-то необычный звук. Ей показалось, что она слышит чьи-то тяжелое дыхание, как будто человек пробежал длинную дистанцию. Неужели это Дуглас? Да нет, не может быть. Господи, неужели начались галлюцинации?
50 
