очень нудно 
114 
Линли кивнул:
– Да, это как-то странно,
– Давайте перепроверим его историю насчет родов в Эксетере. Сколько там может быть больниц? Рождение ребенка должно быть зарегистрировано. Нельзя верить Бирну на слово.
– Верно, – согласился Линли, распахивая дверь машины. – Пошлите туда констебля Нката. А мы тем временем выясним, какая информация поступила из Слоу.
Они быстро перебежали улицу под дождем и укрылись в приемной Нового Скотленд-Ярда. Две секретарши болтали с одетым в форму констеблем, охранявшим перегородку, – за этим барьером начиналась недоступная для посторонних зона полицейского штаба. Руки констебля покоились на металлической табличке с требованием предъявить удостоверение или временный пропуск. Линли и Хейверс достали свои удостоверения, и тут секретарша спохватилась:
– К вам посетитель, инспектор. Ждет с половины пятого. – Она кивнула в сторону стены, где был навеки закреплен хорошо освещенный том, на каждой странице которого описывались деяния и подвиги того или иного служащего полиции. Под ним на металлическом стуле сидела девочка в школьной форме, с ранцем под мышкой. – Ранец она прижимала к себе так крепко, словно боялась, как бы его не отняли. Девочка пристально смотрела в дальний конец комнаты, на пламя вечного огня.
Линли уже слышал ее имя, видел ее лицо на фотографии в принадлежавшем Мэттью отсеке «стойла» в Бредгар Чэмберс, но для него стало неожиданностью, что она выглядит настолько старше своих тринадцати лет. Смуглая кожа, черные или почти черные глаза, точеные черты лица. Ивоннен Ливсли, подружка детства Мэтта.
Он прошел через холл, подошел к девочке и назвал свое имя. Она внимательно, недоверчиво посмотрела на него.
– Покажите удостоверение, пожалуйста, – попросила она.
Линли снова достал свою карточку. Ивоннен прочла на ней его имя, затем ее взгляд вернулся к лицу инспектора, и тогда она поднялась со стула, удовлетворенно кивнув, и десятки переплетенных бусами косичек слегка зазвенели, соприкасаясь друг с другом.
– Я должна отдать вам одну вещь, инспектор. Это от Мэтта.
В кабинете Линли Ивоннен уселась, подтянув стул поближе к его столу. Отодвинув в сторону стопку накопившейся почты, девочка водрузила на стол свой драгоценный ранец.
– Я узнала про Мэтта только сегодня утром, – заговорила она. – Один парень слышал от своей мамы, а та от сестры, которая знакома с тетей Мэтта. Когда я узнала…– Ивоннен опустила голову, сосредоточив все внимание на замках ранца, – я хотела сбегать домой и сразу же отнести вам это, но директриса меня не отпустила. Я ей сказала, что мне нужно в полицию, а она решила, что я прикидываюсь. – Девочка наконец справилась с замком и, вздохнув, достала и выложила перед Линли магнитофонную кассету. – Вот то, что вам нужно. Это тот подонок, который убил его.
Произнеся эти слова, Ивоннен откинулась на спинку стула, наблюдая за реакцией Линли. Сержант Хейверс закрыла дверь кабинета и тоже села. Линли осторожно взял кассету: – Что это такое?
Ивоннен коротко кивнула, словно этот вопрос понравился ей. Линли прошел какое-то неведомое испытание, которое девочка предусмотрела для него. Закинув ногу на ногу, Ивоннен убрала с лица косички. Бусинки опять мелодично звякнули. Девочка засунула руку в ранец и на этот раз извлекла маленький магнитофон.
– Я получила кассету по почте ровно три недели назад, – пояснила она. – Мэтт приложил к ней записку, просил меня спрятать кассету как можно надежнее и никому не говорить про нее, не говорить, что она у меня, даже не упоминать, что я получила от него письмо. Еще он написал, что эта пленка– копия той, что он оставил у себя, а остальное он расскажет при встрече. Вот и все. Я тог да же прослушала ее, но я… я не понимала, правда не понимала. Пока не узнала, что случилось с Мэттом. Вот, слушайте.
Она взяла у Линли кассету и вставила ее в магнитофон. Они услышали, как тонко вскрикнул мальчик – слов было не разобрать. В ответ послышалось ворчание, сильный удар, а затем несколько раз повторившийся стук, словно мальчика швырнули на пол и теперь колотили об него головой. Новый вопль, приглушенный, исполненный муки. И тут раздался голос палача, зловещий шепот спокойный, с нотками затаенного садистского наслаждения:
– Вздуть тебя, красавчик? Вздуть тебя? Вздуть? А что это у нас за симпатичная штучка в штанах? Ай-ай-ай! Дай-ка посмотреть…
Еще один крик. Чей-то голос протестует:
114 
