очень нудно 
84 
Она жива и здорова. Ройс не сводил глаз с жены, пока не убедился в этом.
Николя умышленно не поворачивалась к нему левой стороной. По холодному взгляду его глаз она поняла, что он в бешенстве. Если он узнает, что брат ударил ее, он забудет о своей выдержке и может стать таким же неуправляемым, как Терстон.
Николя хотела во что бы то ни стало предотвратить беду, но не знала, кого первым увещевать.
Ребенок продолжал плакать, в комнате воцарилось напряженное молчание. Однако малышу опасность не угрожала. Опасность угрожала Ройсу. Терстон внезапно сделал шаг вперед.
Николя стояла посередине комнаты между противниками. Оба не сводили с нее глаз. Николя поочередно смотрела то на одного, то на другого и вдруг бросилась к мужу.
– Прошу тебя, будь милостив, – прошептала она, падая ему в руки. – Заклинаю тебя.
Ее страх несколько остудил гнев Ройса. Он торопливо обнял Николя, успокаивая, затем толкнул к себе за спину и полностью сосредоточился на противнике.
Терстон сделал еще шаг по направлению к Ройсу.
Ройс прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди и выжидательно посмотрел на саксонца. Его самообладание сбило Терстона с толку.
– Я ожидал, что ты появишься здесь раньше, Терстон. Ройс произнес это настолько вкрадчиво-спокойно, что брат Николя чуть не потерял выдержку, но быстро взял себя в руки.
– Это Николя рассказала тебе о тайных ходах?
Ройс покачал головой. Он чувствовал, как сзади Николя тянет его за рубаху, и понимал ее состояние. Поэтому решил не затягивать ее пытку.
– Решайся, Терстон, – произнес он. Голос его звучал жестко.
Николя попыталась встать сбоку от мужа, но он, не сводя глаз с Терстона, рукой опять отпихнул ее назад.
– Выбор за тобой, – сказал Ройс. – Или ты отдашь мне свой меч и присягнешь на верность, или…
– Или что? – потребовал Терстон. – Или я умру, нормандец? Только сначала я убью тебя.
– Нет! – вырвалось у Николя.
Внезапно она почувствовала на своих плечах чьи-то руки. За спиной стоял Лоренс.
– Барон! – произнес Лоренс.
Ройс по-прежнему не сводил глаз с Терстона.
– Уведи мою жену отсюда, Лоренс, и побудь с ней.
Лоренс попытался силой оторвать Николя от Ройса.
– Нет! Нет! – кричала она снова и снова. – Ройс, ребенок… позволь мне забрать Ульрика!
– Оставь моего сына в покое, Николя! – воскликнул Терстон. – Ты выбрала свою дорогу!
Услышав эти слова, Николя отпустила Ройса. Выпрямившись, она покинула комнату.
Ройс шагнул вперед. Лоренс подхватил Николя и закрыл дверь.
Терстон шагнул навстречу Ройсу:
– Тебе надо было призвать сюда воинов!
– Зачем?
– На помощь, – улыбнулся Терстон. – Иначе я с тобой расправлюсь, ублюдок. Я убью тебя!
– Нет, ты не убьешь меня, Терстон, – спокойно сказал Ройс и покачал головой. – Хотя, Бог свидетель, хотелось бы мне, чтобы ты попробовал. – Он замолчал и вздохнул. – Тогда я со спокойной совестью мог бы убить тебя. И сделал бы это с великим удовольствием, только вот моя жена очень бы расстроилась.
– Она предала свою семью!
Ройс приподнял бровь, демонстрируя удивление Ему все труднее становилось сдерживать свой гнев.
– Когда же Николя стала предательницей? – спросил он вкрадчиво-мягко и одновременно твердо.
До или после того, как ты бросил ее?
– Бросил ее? Да ты не понимаешь, о чем говоришь!
– Разве? Ты оставил ее одну без помощи, – продолжал Ройс. – А потом еще и сына к ней переправил, будто ей без этого забот не хватало. Каких трудов ей стоило сохранить жизнь твоему сыну, а ты плюешь на все се жертвы? Да, так и было, ты бросил ее!
– Я был нужен на севере, – процедил Терстон.
– Как же! Нужен на севере! – повторил Ройс с насмешкой. – Это там ты оставил брата умирать?
Терстон побагровел. Ненависть к этому нормандцу душила его, затмевала разум, лишала способности соображать.
– Мне сказали, что Джастин умер.
Что-то в его голосе подсказало Ройсу, что он говорит не правду.
– Нет. Тебе сказали, что он тяжело ранен. А когда ты узнал, как его ранили, ты оставил его умирать. Так было? Или я не прав? С одной рукой Джастин тебе стал бесполезен, он уже не мог сражаться за ваше дело.
Терстон был настолько потрясен тем, что Ройсу известно так много, что не сумел скрыть своих чувств. Нормандец хочет переложить на него ответственность за судьбу брата.
– Но я продолжал сражаться, потому что хотел отомстить за брата.
84 
