112 
Лайон еще не успел прийти в себя, а Кристина своим вопросом вновь провоцировала его. Брайан поспешил вмешаться, прежде чем до Лайона дойдет смысл столь неудачного замечания жены.
– Почему бы вам обоим не присесть? Я оставлю вас одних…
– Зачем? Он уже унизил меня перед вами, – прошептала Кристина.
– Кристина, мы едем домой. Немедленно.
Лайон тоже произнес это шепотом. Брайан надеялся, что Кристина понимает: это плохой знак.
Нет, ничего она не понимала! Она повернулась и сердито посмотрела .на мужа. Брайан даже покачал головой при виде такой неосмотрительности.
Молниеносным движением Лайон прижал Кристину к стене, преградив ей путь к отступлению.
Его лицо нависло над ней, взгляд пылал гневом так, что мог обжечь.
– В Англии приняты такие правила, Кристина. Жена поступает так, как велит ей муж. Она ходит только туда, куда он разрешает. Понятно?
Брайан метался за спиной Лайона. Сердце его было на стороне нежного цветка, который Лайон взял себе в жены. Бедняжка, должно быть, была в ужасе. Ведь даже он сам нервничал. Норов Лайона все еще приводил его в трепет.
Но когда Кристина ответила мужу, Брайан понял, что она нисколько не испугана.
– Ты опозорил меня. Там, откуда я приехала, этого достаточно для того, чтобы жена обрезала свои волосы, Лайон.
Он, видит Бог, пытался успокоиться, но ее нелепые слова снова привели его в бешенство.
– А это еще что значит, черт побери?
Она не хотела тратить время на объяснения. Нет, Кристина чувствовала, как внутри нее полыхает гнев. Ей хотелось кричать. Но одновременно ей хотелось и плакать. Она не понимала этого, но была слишком расстроена, чтобы разбираться в противоречивости своих чувств.
– Когда женщина обрезает волосы, значит, она потеряла кого-то. Жена обрезает волосы, когда умирает ее муж… или когда она уходит от него.
– Это самая большая нелепость из всех, какие я когда-либо слышал, – пробормотал Лайон. – Ты понимаешь, о чем говоришь? Ты говоришь о разводе.
Только сейчас он осознал в полной мере ее кошмарное безрассудство, ее возмутительные высказывания. Лайон прижался лбом к ее лбу, закрыл глаза и начал смеяться. Ее невозможная наглость развеяла его гнев.
– Я знала, что ты изменишься, когда узнаешь о моем прошлом; ты, недостойный англичанин! – продолжала бушевать Кристина. – Ты всего лишь… безмозглый болван, – заявила она, вспомнив слова, сказанные ранее одним из завсегдатаев таверны.
– Нам с тобой предстоит долгий разговор, – сказал Лайон. – Пошли! – приказал он, схватив ее за руку и увлекая за собой.
– Мне еще нужно поговорить с мистером Мрачным Брайаном, – сказала Кристина. – Отпусти меня, Лайон, – добавила она, пытаясь вырвать руку.
– Ты, наверное, все-таки не поняла, – заметил Лайон через плечо. – Я только что сказал: жена должна следовать за мужем…
– Лайон! Я просто умираю от любопытства, – перебил его Брайан. Он услышал раздражение в голосе друга и пытался вмешаться до того, как вспыхнет новый конфликт. – Я бы очень хотел узнать, почему твоя жена пришла сюда, – добавил он, заикаясь от смущения.
Лайон остановился у двери.
– Скажи ему! – приказал он Кристине.
Ей так хотелось не подчиниться этому приказу, но речь шла о благополучии Рона, поэтому она отбросила гордость.
– Рон сегодня устраивает прием, – начала она. – Я хотела попросить вас найти несколько надежных людей, чтобы они могли притвориться разбойниками и…
Кристина так и не закончила свое объяснение:
Лайон вытащил ее за дверь как раз в середине фразы. Они прошли чуть ли не половину квартала, прежде чем показалась карета. Неудивительно, что она не обнаружила его присутствия у Брайана. Лайон спрятал карету достаточно далеко от таверны.
Она не понимала причин и все же не стала расспрашивать, поскольку голос мог выдать ее. Кристина знала, что слезы близко, и думала, что никогда в жизни еще так не сердилась.
Оба не проронили ни слова до самого дома. Лайон все это время пытался успокоиться, хотя это была нелегкая задача. Он не мог перестать думать о том, что могло случиться с Кристиной. Непрошеные мысли распаляли его. Господи, у него едва не подкосились ноги, когда он увидел Кристину в таверне!
Она играла в карты с самыми отъявленными головорезами Лондона. Конечно, она не осознавала опасности, она просто не могла знать о ней. Она бы не выглядела такой довольной, если бы знала. И она улыбнулась ему! Лайон подумал, что никогда в жизни он еще не был так зол… и так напуган.
112 
