очень нудно 
165 
Окаемов понял, что Мошнякову они доверяли больше всех, он предвидел это и попросил именно его рассказать старообрядческому священнику легенду деда Буяна о пути некрвеовцев в Беловодье, поведанную Егором. Знают ли они об этом? Егор должен был открыться о деде Буяне позже и узнать, знакомо ли им это имя. А уж потом он сам будет искать ту ниточку к тайне, за которой и пришли сюда, Некрасовцы знали все. Но таились и еще более исхитрялись уводить разговор в сторону, прикидываясь непонятливыми. Помог случай… когда стряслось очередное нападение фанатиков «младотурков» на караван с рыбой, только что покинувший пределы станицы, то Егор с Мошняковым приняли участие в сполохе и погоне за разбойниками, а когда их окружили, обремененных добычей, Быков применил свое воинское искусство, скрутим один всех. Некрасовцы видели бой и на обратном пути стали приставать с просьбой обучить их. Как оказалось, это была проверка, потому что сами они владели Спасом и свято хранили его в тайне, даже не выказывая умения в незначительных схлестках с врагом. Егор отказался обучать и этим прошел испытание, ибо тайну доверять случайным людям великий грех. Эта проверка и молва о нем позволили встретиться с достопримечательным стариком.
Когда Егор увидел могучего деда в вечерних сумерках, то занемело сердце от испуга и радости. Он не верил своим глазам. К нему навстречу пружинисто шагал дед Буян, скупо улыбаясь и прошивая руку.
- Дед Буян, неужто довелось встретиться?! — кинулся обнимать его Быков, но старик слегка отстранился, внимательно поглядел ему в глаза и отрицательно покачал головой.
— Буян был моим отцом, я Ипат Буян… Степан Авдеин. Он пропал в пути и не вернулся.
— В каком пути?
- Он всюю свою жисть был в пути… — неопределенно ответил Ипат, — никак знал ево?
— Знал… он меня в малолетстве обучал.
— Он мне гутарил про тебя. Ступай в хату, повечаряем.
На широком столе грудилась вареная рыба, головастый сазан, жареная мелочь, залитая яичницей. Разговор был долгим, Быков рассказывал что помнил о своем учителе. Ипат молча слушал, изредка переспрашивал и уточнял, потом промолвил:
- Он тады в хате не сгорел, Бог помог уйти; и ишшо дни разу он являлся к нам, а потом сгинул в пути…
— Неужто он пешком с Аргуни добирался в туретчину?
— Кады как… и на конях бывало, и на верблюдах, и пехом… Привышно. Я ишщо парнишой ходил гуды, бывал и на Аргуни, и в китайщине, и в Индии, и где токма не таскало по свету белому…
Ты тоже знаешь Путь, Ипат? — решился спросить Быков.
— А на кой он тебе сдался?
Война… Окаемов верит, что беловодские старцы помогут России выстоять. Проводи нас туда…
Ишь ты, резвый… не можно это, — Ипат снуло покачал головой, и покуда сами оттель не призовут, хода нету… Рядом пройдешь, в песках-зыбунах сгибнешь, от жажды помрешь возле райскова места, а глаза ево не видят и ножаньки не поднесут… Дажеть малое осквернение и грешок не пущають, не открываются врата. Токма долгая молитва, очищения высшая милость — ключ к тем святым вратам… Отец бы повел, я не доведу, старый уж и грех без спросу соваться, пока не призовут. И сами не ищите, пока не «созиждете сердце чисто и дух прав не обновите во утробе своей» и не встанете на духовную тропу…
— Кто же укажет?
— Бог…
— А у вас есть связь с Беловодьем?
Как же без иё, есть… все святые книги там в сохранноотях… троих сынов я уж стерял на энтом пути, счас внук там учится. Должон вот-вот заявиться. Ежель путь не возьмет… Ты лопай-лопай рыбку-то, жирная, сладкая, силу придаст. Казаку без рыбушки нельзя, она кость крепя. Коли отец мой тя учил, мы навроде братьев теперя, токма я девятый десяток разменял.
- Я любил его… свято любил и помню досель, — грустно промолвил Егор, — удивительной души был человек… Суровый и добрый, веселый и яростный в схватке. Один решился воевать с красным полком, и если бы не пушка у них…
- Ежель бы не пушка, батя бы одолел их, — уверенно и без похвальбы сказал Ипат. Он подпер голову рукой и вдруг завел старинным распевом древнюю былинушку:
- Шел Константин царь ко заутрене.
- Как упала ему во резвы ноги стрела огненная…
- А и взял да он иё и прочитал.
- На ней было написано-напечатано:
- «Идет под вас силушка жидовская —
- Ни лист ни травы не видно».
- На утре Константин царь круг закликивал.
- Зазвонил он звоны-звонские…
- Трязвонил трязвон-трязвонские…
- Собиралися все люди добрыя,
- Православныя христианушки.
- — Уж вы люди, люди добрыя,
- Христиане вы православныя.
- Идет под вас силушка жидовская —
- Ни лист ни травы не видно.
- И хто встанет у нас за Домы Божия,
- И хто встанет за души малоденческия,
- И хто встанет за Владычицу
- Пресвятую Богородицу?
- А старые за малова хоронятся…
- Только вышел из них Федор Тырянин,
- Малодешенек, мал-зародушек,
- Ему от Роду всево восемь лет.
- — И я встану за Домы Божия,
- И я встану за души малоденческия,
- я встану за Владычицу
- Пресвятую Богородицу
- Пойдите возьмите у матушки прощения,
- Большую Слову благословения…
- Пошли они просить у матушки прощения,
- Большую Слову благословения.
- Она не дает ему прощения.
- — У меня он маловешенек,
- Маловешенек, мал-зародушек.
- Ему от роду всего восемь лет…
- Как и попадали все люди добрыя —
- Матушке ево во резвы ноги.
- — Ты и дай свому сыну прощения
- И большую Слову благословения.
- Дала ж матушка родимая прощения
- И большое Слово благословения…
- — Приведите мне коня неезжаннова,
- Принесите книгу Евангелию нечитанную,
- Остро копье невладанное.
- И привели ему коня неезжаннова,
- А книгу Евангелию нечитанную
- И востро копье да невладанное.
- И сел же на коня Федор Тырянин,
- На востро копье опирается
- И книгу Евангелию почитывает.
- Доехал же Федор Тырянин до чистой поли,
- Как и глянул он во чисто полю,
- Там идет силушка жидовская —
- Ни лист ни травы не видно…
- И стал уже он коня назад ворочать.
- А за неем-то стоит Владычица
- Пресвятая Богородица.
- — Не боись, не боись Федор Тырянин,
- Маловешенек, мал-зародушек:
- У тебя назаду еще больше есть…
- Поехал он, Федор Тырянин,
- Не столько копьем рубит,
- Сколь конем топчет.
- Все вокаянное жидовье поослепли
- И стали сами себя рубить же.
- И стало крови коню по поясу,
- А Федору по стремёнушке.
- Он и стал просить сыру-землю:
- — Расступися ты, матушка сыра-земля,
- Попей-пожри кровь жидовскую…
- Расступилася матушка сыра-земля,
- Попила-пожрала кровь жидовскую.
- Поехал Федор Тырянин да весь в кровь.
- Встретили же ево всем градом люди добрыя,
- Христиане православныя.
- А он говорит:
- — Ужвы люди, люди добрыя,
- взведите мне сытцы медовенькой.
- уста сытцой промочу —
- Трое суток я не пил не ел.
- Никто не взял коня помыть кровь
- жидовскую.
- — А ты, моя матушка родимая, возьми коня
- Да веди ево на Ярдан-реку,
- Омой же кровь жидовскую…
- Повела она только коня ево на Ярдан-реку
- Смывать же кровь жидовскую,
- Отколь взялся Змей Тугарин, —
- Да забрал матушку родимую со всем конем.
- Он же взял иё со своим конем
- И понес иё во свою пещеру.
- Не успел Федор уста промочить,
- Бегут и кричат люди добрыя:
- — Чево стоишь, Федор Тырянин,
- А Змей-то Тварин твою матушку взял
- И понес иё, родимую, со всем конем.
- Как и встал же он, Федор Тырянин,
- Идет он по морю, как посуху.
- Дошел же он до пещеры той…
- А матушка ево сидит во печёре той.
- — Мое дитя, чево ж ты пришел ко мне?
- Змей Тугарин меня поел и тебя поест.
- — Не боись, не боись, моя матушка,
- Не боись, не боись, моя родимая.
- Я и сам себя спасу и тебя спасу…
- Как летит, да и летит Змей Тугаринин —
- Изо рта у нево полымь сверкала.
- Стал же Федор Тырянин просить-молить:
- — Потяните вы, а вы ветры сильныя,
- Нанесите вы тучи грозныя,
- А пойдите вы, дожди сильныя,
- Намочите ему крылышки бумажныя,
- Нехай будет он летучий —
- Станет он ползучий,
- Да не будет он о семи хобот,
- А об одном…
- И не ешь ты людей,
- А ешь злых зверей…
- Пошел же дождь, дождик сильный.
- Намочил же ему крылышки бумажныя:
- И был он летучий — стал ползучий.
- Не стал о двенадцати голов, а об одной,
- Не стал о семи хобот, а об одном.
- И вострым копьем Федор ево проколол.
- И спас Федор Тырянин
- матушку родимую,
- И взял он матушку за праву руку,
- И повел же он иё и коня сваво
- В свой град…
— Я никогда такой не слыхивал, — подивился Егор, — один вышел на бой против силы страшной и победил.
165 
