очень нудно 
34 
В начале 90-х годов прошлого столетия в России о памперсах ничего не слышали. Ну какие могут быть прибамбасы для младенцев, если над страной нависла угроза гражданской войны, полки промтоварных магазинов зияют пустотой, а мука, сахар и крупы отпускаются по карточкам?
В такое нелегкое время Елену Владимировну угораздило забеременеть. Поскольку в семье уже подрастала дочь Жанна, двенадцати лет от роду, женщина решила избавиться от плода. Но ее муж Иннокентий Сергеевич, который обычно не брал на себя никакую ответственность, неожиданно этому воспротивился.
— Ты не имеешь права так поступить! Ты должна думать о судьбе России! — восклицал он, потрясая национально-патриотическими газетами. — Русская нация вырождается! Еще сотня лет — и китайцы будут чувствовать себя в Москве — как дома. Если мы такое допустим, потомки нам не простят.
— Кеша, при чем тут мифические потомки? Чем мы будем кормить ребенка? — устало спрашивала жена.
— Ничего, как-нибудь прокормимся, — бодро отвечал Иннокентий Сергеевич. — Вот нас у матери было пять человек детей, и она всех на ноги поставила, в люди вывела, высшее образование дала. Помню, как мы в детстве лебеду собирали, салат из одуванчиков ели… Кстати, что у нас сегодня на ужин? Опять пустая картошка? А мяса нет? Безобразие!
Елена Владимировна оставила ребенка, и в положенный срок у нее родился мальчик. Отец назвал сына Николаем. И на этом его вклад в воспитание отпрыска закончился. Через два месяца Иннокентий Сергеевич ушел из семьи. Мужчина давно работал над книгой об исторической миссии России, уже начали вырисовывать первые главы, а плач младенца отвлекал от этого эпохального труда. Сначала Иннокентий Сергеевич перебрался на дачу, а потом и вовсе под крылышко к другой женщине. Новая жена трудилась поваром в столовой, с ней было тепло и сытно при любом государственном строе.
Елена Владимировна прервала декретный отпуск и вышла на работу на родной завод. Правда, уже не инженером, а приемщицей в отдел контроля качества. Заработок там был побольше, да и работать женщина могла во вторую смену, с двух дня до десяти вечера. В это время за Николенькой присматривала Жанна.
Тринадцатилетней Жанне пришлось забыть об играх во дворе, болтовне с подругами и прочем легкомысленном времяпрепровождении. На ее детские плечи легла огромная ответственность за маленький пищащий комочек. Когда в школе заканчивались уроки, девочка вприпрыжку неслась домой и принимала у матери эстафету. Один бог свидетель, сколько раз у Жанны обрывалось сердце, когда ей казалось, будто братик не дышит. В «скорой помощи» уже узнавали ее голос и стремительно выезжали на вызов: «Николенька подавился, кашляет, покрылся красными пятнами, весь горит…»
Поэтому нет ничего удивительного в том, что, повзрослев, Жанна не спешила обзаводиться собственным потомством. При одной только мысли, что этот кошмар опять повторится, у нее, как в детстве, темнело в глазах.
Несколько лет назад Жанна очень удачно вышла замуж. Супруг был богат, щедр и носил жену на руках. Впрочем, в этой бочке меда оказалась-таки ложка дегтя. Сначала муж лишь робко заговаривал о ребенке, потом стал постоянно зудеть о наследнике. Жанна отнекивалась: мол, нам еще рано заводить детей, надо пожить для себя…
Когда требования мужа ее окончательно достали, девушка наврала благоверному, что не может иметь детей. Муж переворошил кучу литературы по искусственному оплодотворению и велел Жанне ложиться в центр репродукции. Пришлось подать на развод. И хотя Жанна потеряла доступ к неиссякаемому финансовому источнику, девушка была уверена, что поступила правильно. Возможно, дети — это и цветы жизни, но расти им лучше на чужом подоконнике.
Я еще раз взглянула на фотографию паренька:
— Какой красавчик! Должно быть, от девушек отбою нет.
Лицо Жанны стало растерянным и беззащитным, словно с него внезапно сорвали маску.
— Коля покончил с собой, ему было всего шестнадцать лет…
— Господи, почему же он это сделал?
Она ответила не сразу.
— Наверное, все дело в юношеском максимализме. Брат думал, что мир прекрасен, а он оказался обычной выгребной ямой. Может быть, мы с мамой тоже виноваты: слишком его баловали, ни в чем не отказывали. А когда Коля столкнулся с суровой реальностью, то не смог с ней смириться.
Жанна тряхнула головой, словно лошадь, отгоняющая мух, и уже совсем другим тоном спросила:
34 
