Последние отзывы

  41  

— Ну ладно, чего в коридоре-то стоять, пошли в комнату, — предложила старушка и повела меня обратно.

Комната Нины Ивановны, как отрекомендовалась бабулька, оказалась светлая и чистенькая. Но ничто не могло скрыть вопиющей нищеты: слишком короткие застиранные занавески на окнах, аккуратно залатанная, почти что прозрачная скатерть, продавленный диван и засаленное на подлокотниках кресло.

— Давай чайку со мной выпей, — предложила Нина Ивановна и достала из комода еще один стакан с железным подстаканником, какие встречаются только в родимых поездах дальнего следования. Зажурчала тоненькая струйка того цвета, который в народе метко называют «мочай». Но у Нины Ивановны это была, оказывается, только заварка. Из пузатого эмалированного чайника она долила кипяток и с доброй улыбкой протянула мне стакан. Я с сомнением разглядывала бледно-желтую жидкость.

— Пей, пей, хороший чай, «со слоном», — ободрила меня бабулька и вытащила из буфета на свет божий вазочку с тремя сушками. Одну из них она принялась размачивать в своем стакане.

— Нина Ивановна, так как же умер Фридрих Марксович? — Мне не терпелось узнать подробности.

— Ну, как они все умирают, — неторопливо завела старушка, — водки поддельной выпил, с какими-то там сивушными маслами, да и все дела.

— Водки? — Я была немного разочарована. Признаться, я ожидала услышать скорее о насильственной смерти. Чего уж греха таить, мелькнула у меня мысль: а не Самозванец ли постарался замести следы? — А он один водку пил?

— Один как перст. Уж я-то знаю, кто к кому идет, всем дверь открываю. А к нему в тот день никто не приходил, это точно. — Нина Ивановна вытащила сушку из чая и попробовала ее на зуб. Сушка показалась старушке все еще слишком жесткой, поэтому была возвращена на место. — Да и Люська вряд ли позволила бы ему выпивать с кем-то, кроме нее.

— Кто-кто? — Собственное имя, да еще в таком контексте, резануло слух.

— Люська. Она по паспорту вообще-то Люсьена Витальевна, но так ее отродясь никто не звал. Тоже в нашей квартире живет, в десятиметровой комнате. Дружила она с Фридрихом с тех самых пор, как он у нас комнату обменял.

— А давно это было?

— Да лет семь назад. — Нина Ивановна наклонилась ко мне и зашептала: — У него тогда денег было — ну просто море. Уж и не знаю откуда, ведь не работал нигде. Вот Люська и стала к нему захаживать на рюмочку. Прямо не разлей вода стали, точнее говоря, не разлей водка. Ты, вообще, если хочешь чего поподробней про Фридриха-то узнать, к ней обращайся.

— А вы знаете, где она сейчас?

— Отчего ж не знать, — усмехнулась бабулька, — у себя в комнате. Спит, должно.

— Спит… — Я прикидывала, не лучше ли будет прийти завтра. — А когда она обычно просыпается?

— Да когда будят. Ты зайди к ней, не стесняйся. И вот что… — замялась бабулька. — Ты Люське бутылку водки купи, она тогда поразговорчивей будет. А так она просто запослать может, если не в настроении.

Ага, понятно: «не в настроении» — это, значит, с бодуна. Следуя инструкциям Нины Ивановны, я вышла из подъезда, обогнула дом с правой стороны и обнаружила там небольшой магазинчик.

Отдел спиртных напитков поразил меня своим ассортиментом. Никогда бы не подумала, что существует сорок сортов водки, а их здесь было как минимум столько. Какую бы выбрать для Люськи?

Интеллигентного вида мужчина с чистеньким пудельком на поводке отошел от прилавка с бутылкой «Гжелки» в руках.

— Это хорошая водка? Как на ваш вкус? — поинтересовалась я у него.

Мужчина холодно оглядел меня с ног до головы.

— Не знаю, я водку не пью. Мне для компрессов.

— Какие могут быть компрессы в такую жару? — недоуменно пожала плечами немолодая продавщица, когда покупатель с пуделем вышел из магазина. — А вам что?

Меня вдруг осенило.

— Вы Фридриха Марксовича знаете?

— Кого?

— Ну, живет в соседнем доме, сухонький такой, лохматый…

— Нет, что-то не припомню.

— А Люську, тоже рядом живет? — не теряла я надежды.

— Люську? Конечно, знаю, она у нас полы моет.

— А какую водку она обычно покупает?

— Ну, она не мелочится, — рассмеялась продавщица. — Уж и не знаю, на какие деньги дамочка шикует, но всегда берет только самый дорогой товар. «Абсолют», например.

Я взглянула на ценник «Абсолюта». Да, Люська действительно берет от жизни все.

— А чего-нибудь подешевле, но такого же уровня есть?

  41