Последние отзывы

  84  

Да, примерно так ты и думал, Ксо. Самое страшное, что думать иначе тебе не было дано. Перед тобой оставался пример отца, погибшего, но не отступившего и не отступившегося,

пример матери, хранящей силу и мужество в любых обстоятельствах, пример единокровного брата, поклявшегося отомстить обидчику семьи. Все они, даже терпя поражения, не избегали следующей встречи с врагом, а ты…

- Тебя в самом деле могли заклеймить позором? Кузен тоскливо перевел взгляд с окна на пустую стену.

- Вряд ли ты поймешь. Тогда времена были… особенные. Дома драконов сильно поредели, больше половины их вообще бесследно исчезло с просторов Гобелена, и боли было во много раз больше, чем радости. Мы не праздновали окончание войны. Мы скорбели об. ушедших, неважно, друзьях или врагах. Казалось, наш мир опустел до такой степени, что его уже никогда нельзя будет наполнить. А Разрушитель как раз готовился уйти.

Да, потому что другого выбора ему не дали. Или заплатить своей жизнью за жизнь Мин, или… Разрушить то, что осталось.

- Он догадывался, что должен продолжать жить, хотя никто не говорил ему об этом ни прямо, ни намеками. Он понимал, что каждый лишний день дает нам надежду на продолжение рода. И он… Боролся со временем, как только мог. Удивительно, что ему удалось сохранить здравый рассудок до последнего мига.

Еще бы неудивительно! Цепляться за жизнь, зная, что ты приговорен к неминуемой смерти, и обеспечивая отсрочку не себе, а собственным палачам? Видно, тот Разрушитель слишком любил своих родичей. Тот я. А теперешний? Любит или все же больше ненавидит?

- Я не мог признаться, что едва не упустил бесценный дар жизни, доверенный мне. Это было бы…

Жизнь, с таким риском отвоеванная у вечности. Может быть, последний шанс обзавестись наследником и продолжить род. А собственно, Третью Волну никто и не ждал, даже в страшных свах и самых безумных фантазиях нельзя было предвидеть подобное развитие событий. Уверовать в надежду на тот что кто-то из дракониц пожертвует собой ради блага всех остальных? От полной безысходности, разумеется, можно было представлять себе и другие похожие «чудеса». Но чем дальше воображение уходит от окружающего мира, тем труднее ему возвращаться, а драконы, являясь плотью реальности,

не вправе позволять себе подобную беспечность. Потому что она равносильна добровольному отправлению в небытие.

Счет шел на дни, часы и минуты. Успеем - не успеем, вот какая мысль занимала головы женщин всех Домов. Удачливые вряд ли сильно пожурили бы Ксаррона, а вот те, до кого жребий не дошел, сжили бы его со свету одним только холодным презрением. Или навечно поселили бы в его душе неуверенность, что лишь немногим лучше смерти.

Да, кузен, ты не мог признаться. И вынужденная трусость до сих пор отравляет твою жизнь. Как бы помочь тебе излечиться от нее?

- Не к месту и не ко времени. А другие могли бы еще сильнее испугаться и навсегда отказаться от продолжения рода.

- Именно. И так очень немногие успели зачать и выносить наследников, каждую минуту ожидая, что Разрушитель уйдет, а его сознание вселится в новорожденного… Совсем немногие. А потом… Потом уже не было смысла вспоминать о прошлом, пока на свет не явился новый Разрушитель.

Верно, все верно. Нет Разрушителя, значит, нет возможности плодиться, и нет необходимости снова переживать детские страхи, а за прошедшие века все могло измениться. Хотя…

Купель по-прежнему полна, а стало быть, хранит в себе останки многих убиенных. И трудно поверить, что время справилось с задачей изгладить из памяти разорванной плоти боль и гнев. Но если мое предположение верно, то… Угроза все еще здесь, рядом, дремлющая в ожидании следующей жертвы. Следующего новорожденного. Следующего за тем, чье появление на свет происходило в моем присутствии.

- Ты так никому и не сказал?

- Никому.

- Тогда можно считать, что Танарит несказанно повезло.

- Что ты имеешь в виду?

- Она позвала меня быть рядом при рождении своего ребенка, лишь чтобы увериться, что я не умру в самый неподходящий момент, а получилось, что, возможно, именно моя близость к новорожденному отпугнула Нити, подобные твоей знакомой. Ведь, насколько я помню, рождение прошло без излишних тревог и волнений.

Ксо промолчал, и можно было бы решить, что он не особен-

но вслушивался в мои слова, но краем глаза я все же смог уловить, как сквозь туманные облака изумрудных глаз сверкнули молнии боли.

  84