очень нудно 
120 
— Уверен, что не заблудимся?
Цежу сквозь зубы:
— Да.
— Но не хочешь туда идти.
Звучит утверждением, и мне почему-то становится грустно.
Да, не хочу. Ненавижу это место и воспоминания, связанные с ним. Но причина грустной боли кроется в другом. Если бы демон сомневался и спрашивал, так нет же! Просто облёк ощущения в слова. Причём, мои ощущения, не свои.
И продолжать расспросы не будет. Оттого, что не любопытен? Наверное. Но мне в его молчании слышится вовсе не затаённо-отрывистое дыхание любопытства, а приглашение. К разговору? К признанию? Нет. К свободе. Словно предлагает отпустить всё, что причиняет боль. Не прогнать, а распахнуть дверь и отвязать поводок.
— Почему ты такой?!
— М-м-м?
Он останавливает руку на пути к корзинке со сладостями, всученными нам тем самым лоточником. В благодарность, так сказать, за спасение невинной души ребёнка и самого торговца — от обвинения в нечаянном злоумышлении. Я бы не взял, а вот демон отказываться не стал, сграбастал всё предложенное. Правда, утверждал, что вовсе не для себя, а для детей из приюта. Врал?
— Ну одну-то штучку можно? Никогда не пробовал ничего подобного.
Сейчас он и сам похож на ребёнка, наивного, удивлённого и обиженного. Ещё один лик ярмарочного болванчика? Который же по счету? Что-то я сбиваюсь... Может быть, и не стоит считать?
— А я могу тебе запретить?
— Можешь.
— И ты послушаешься?
— Да.
С ним невозможно разговаривать! Отказываюсь. Напрочь. А уж сражаться... Шальная мысль о драке почему-то сразу же сводит в моём воображении демона и Тень, но дальше постыдно сдаётся. Трудно представить, чем мог бы закончиться поединок двух этих чудесников, из которых один не мыслит себя без нападения, а другой в самый неожиданный момент добивается защитой того, чего никто другой не добьётся даже отчаянной атакой. Они были бы вечными противниками. Достойными друг друга? Не знаю. Но зрителям было бы, на что посмотреть!
— Почему?
— Что «почему»?
— Ты сказал, что послушаешься?
— А есть ли смысл возражать? Ведь это всего лишь сладкая булочка. К тому же, я спокойно проживу и без неё, а вот кто-то из ребятишек огорчится.
Да, причём сильно. Насколько помню, семь лет назад в Доме призрения никого сладостями не баловали. Вполне возможно, сейчас что-то изменилось, но верится с трудом.
— Ты потому и хотел запретить, да? Чтобы порадовать малышей?
Ничего я не хотел! И не думал о детях. Просто... Стыдновато признаваться. Правда, он вроде не ждёт признания. Но тогда только больше заслуживает такового!
— Я думал о другом. Или вовсе не думал.
Демон вздохнул, перевешивая корзинку на сгиб правой руки:
— Не нужно быть таким честным.
— По-твоему, лучше лгать?
— И лгать не нужно. Можно ещё и молчать, верно? Потому что случаются минуты, когда слова только всё портят.
И тут он прав. Но я не умею. Ни лгать, ни молчать.
— У меня не доброе сердце.
— И не злое. Как и у всех.
— Я не хотел обманывать и прикидываться...
— Заботливым дяденькой? Конечно. А знаешь, почему? Потому что тебе нет никакого дела ни до этих сладостей, ни до этих детей, и ты ни за что на свете не стал бы нарочно покупать корзину лашиков и тащить её в приют. Но раз уж обстоятельства так сложились, доведёшь дело до конца. Верно?
До всего-то он догадывается! Демон, одним словом. Коварный, хладнокровный, изворотливый. И охочий до сладкого, потому что его пальцы снова пытаются заползти под салфетку, на которой проступают масляные пятна.
— Не можешь удержаться?
Трясёт головой:
— Не-а. Люблю сладкое, ничего не могу с собой поделать.
— Ну так ешь.
— Разрешаешь?
Не отвечаю, но он по моему лицу понимает: можно. Достаёт пышный шарик, осторожно сдувает сахарную пудру, принюхивается и довольно облизывается, но почему-то не торопится отправить лакомство в рот. А мгновением спустя я узнаю причину промедления. Когда лашик оказывается у меня под носом.
— Хочешь укусить?
— Нет.
— Точно?
Вот надоеда! Но от пушистого комочка исходит такой соблазнительный аромат... Всё, слюни уже потекли. Подлый искуситель! Но всё ещё можно попробовать отвертеться:
— Тебе тогда мало достанется.
— Ничего! Мне ж только попробовать. Кроме того, могу поспорить, ты тоже нечасто себя балуешь!
Да уж, мне было не до сладостей. Особенно в последние недели.
120 
