42 
Охнув, он полетел на землю, но успел вцепиться ногтями мне в лицо и потащил за собой, больно ударив прутом по лопатке. Я стал валиться на него, не переставая бить в лицо кулаком, пока его затылок не треснулся о тротуар с приятным моему слуху сухим звуком: ток!
Пролетела еще пара секунд, и, прежде чем мне удалось вскочить на ноги, остальные набросились на меня: прут одного скользнул по уху, железяка второго долбанула по спине. Я заорал от боли, и в это время третий врезал мне прутом по боку.
Оставаясь на коленях, я выкинул лезвие ножа, отнятого у Блондина, который непонятно как оказался у меня в левой руке, и, не оборачиваясь, с силой ткнул в находившегося сзади. Я услышал крик, лезвие вошло во что-то мягкое, и я нажал на рукоятку. Наверное, бедро, предположил я с удовлетворением и почувствовал, как мой кулак становится мокрым от крови.
Воспользовавшись заминкой, я кувыркнулся через плечо, получив еще один удар по спине, вскочил на ноги и побежал. Все тело болело, я потерял очки, но, как минимум, двое из нападавших чувствовали себя еще хуже.
Я несся, не оборачиваясь и напрягая зрение: без очков все виделось как в тумане. Вытерев на бегу рукоятку ножа, я швырнул его через забор и тут же оступился и чуть не упал – нога попала в водосток. В нескольких метрах от входа в «Леонкавалло» я разглядел знакомую фигуру. Это был Даниэле, направляющийся к своей машине.
– Эй, мужик, не подбросишь до дому? – крикнул я ему.
Он обернулся, чтобы послать приставалу куда подальше. Но узнал меня и остановился с открытым ртом:
– Сандроне, какого хрена с тобой случилось?
– Какие-то типы хотели проломить мне башку на улице. Не делай таких глаз, ты должен был их видеть.
Он осмотрелся кругом в поисках кого-нибудь из своих людей и спросил:
– Они еще там?
– Нет, больше чем уверен, их там уже нет. Поехали отсюда.
Мы забрались в его серый захламленный «фиат-ритмо». Ничего не изменилось: как и прежде, его автомобиль представлял собой мобильный склад плакатов, транспарантов, листовок и книг. На панельной доске валялся пыльный тюбик клея, которым обычно пользуются, чтобы по ночам клеить плакаты на стены.
– Хочешь, отвезу тебя в отделение скорой помощи? – спросил Даниэле, заводя мотор.
– Только не это, хочу умереть в собственной постели. Слушай, если тебя не затруднит, отвези меня к дому Валентины.
Он немного подумал и произнес с обычной сдержанностью:
– Ладно, только сотри кровь с физиономии, а то заляпаешь всю машину.
Я посмотрел на себя в зеркало заднего обзора. Ничего страшного, еще легко отделался.
Тип, которого я сшиб с ног, сильно расцарапал мне лицо: две вертикальные кровоточащие ссадины тянулись ото лба до верхней губы. Более серьезные повреждения скрывались под одеждой. Правое плечо и спина начали наливаться пульсирующей болью, и распухло левое запястье. Рукав куртки был в крови, но не моей, подумал я с удовольствием.
Мы поехали по улице, и я попросил остановить машину в том месте, откуда началось мое живописное бегство.
Даниэле увидел у тротуара мои очки и вышел поднять их. Они, вероятно, попали под колесо машины этих типов, поэтому от них остались жалкие обломки. Все же я сунул их в карман – на память.
Минут через двадцать мы остановились у входа в дом Валентины. Даниэле остался сидеть за рулем, желая убедиться, что я без очередных приключений вошел в дом. Я два или три раза нажал на кнопку домофона.
– Кого еще несет в такой час? – могильным голосом спросила моя красавица.
– Это я, открой.
– Сандроне, какого… Что-то случилось?
За что я ее обожаю, так это за проницательность. Если б я притащился сюда, просто подогрев лучшие чувства алкоголем, она ограничилась бы тем, что бросила трубку и забыла обо мне.
– Случилось.
Тишина в трубке.
– Поднимайся, но… Ладно, потом.
Она ждала меня на лестничной клетке в пижаме, с заспанными глазами и волосами, взъерошенными больше, чем обычно. Увидев меня, она побледнела, по крайней мере, мне так показалось при свете неона.
– Кто тебя избил?
– Они забыли представиться.
Она посторонилась, давая мне войти в квартиру. Закрыв дверь, взяла меня за рукав и предупредила:
– Послушай, Сандроне, я не одна, будет лучше, если ты об этом узнаешь сразу.
Я почувствовал, как защемило сердце. Ну что за паскудный вечер выдался сегодня! Собрал все свое мужество и сделал шаг вперед. В глубине коридора стоял мужчина и надевал пиджак. В такой ситуации я не посчитал нужным знакомиться и, глядя сквозь него, прошел вслед за Вале в ванную. Хотя успел разглядеть его: лет сорок, лицо заурядное, фигура заурядная, костюм заурядный. Он, не глядя на меня, сосредоточенно завязывал галстук.
42 
