очень нудно 
46 
Все складывалось хуже, чем я ожидал.
– Синьора, мне понятно ваше состояние…
– Нет, вы не можете понять…
– Вы правы, синьора, не могу. Но тогда вы попытайтесь понять, что если Скиццо невиновен, то настоящий убийца может остаться безнаказанным. Я только пытаюсь собрать данные, которые остались за пределами внимания полицейских, и в ваших же интересах помочь мне в этом.
– Все, что мы знаем, мы рассказали полиции, – вновь вступил Гардони, – и мы не собираемся сейчас повторять эти сведения, потому что, судя по вашему поведению, вы преследуете какие-то пока непонятные мне интересы…
– Уверяю вас…
– Вы – шакал! Вы пользуетесь нашим горем в каких-то своих грязных целях, которые нам не удается понять, – продолжил он, словно не слыша меня. – И я предупреждаю: если узнаю, что вы делаете что-либо, что может помешать правосудию, я ничего не пожалею, чтобы засадить вас за решетку. А сейчас уходите. Вон из нашего дома!
Мне не оставалось ничего другого, как взять шляпу, вежливо поклониться и выйти.
Первый визит результата не принес.
Встреча с Труди была назначена на два часа пополудни. Поскольку визит к Гардони закончился так быстро, я решил прогуляться пешком до своего дома и, позвонив ей из бара Оресте, попросить перенести встречу на более ранний час. Бывшая сиделка Алисы выразила готовность принять меня в любое время. У нее теперь немного дел. Я позвонил также Вале, но нарвался на автоответчик и надиктовал ей сообщение в надежде, что у нее появится желание выслушать его и она решится выкурить со мной трубку мира.
В расстроенных чувствах я уселся за стойку и заказал выпивку. Оресте поставил передо мной стакан с виски, внимательно разглядывая мои ссадины.
– Ты до сих пор уверен, что не хочешь принять предложение моего брата? – спросил он наконец. – Более спокойная работа на какое-то время тебе бы не повредила.
– Поверь мне, я серьезно над этим думаю, – ответил я достаточно искренне.
Потягивая из стакана, я вспомнил, что еще не проверил алиби Блондина. «Дилетант», – написал мой Компаньон. И был прав.
В медицинских кругах у меня связей не было, и я вытащил из кармана рецепт, выписанный несколько часов назад хирургом Пьерсильвио Риццини на бланке с номерами телефонов офиса и квартиры.
И я позвонил ему. Сначала в офис. В офисе его не было. Я набрал домашний телефон. Мне ответил женский голос:
– Алло?
Ага, вендетта! Жуткая вендетта, типа «синьора, сегодня ночью я встретил вашего мужа в доме моей подруги и хочу сказать вам, что он забыл там свой стетоскоп». Ладно, Сандрино, кончай.
– Моя фамилия Дациери, я ищу доктора Риццини, он дома?
– Вы его пациент? У него было много работы – конференция за городом, и сейчас он отдыхает.
Ну еще бы!
– Нет, синьора, мы просто знакомы. Но дело очень срочное, и, если вы сможете соединить меня с ним, я буду вам очень признателен.
– Сейчас попробую.
Пьерсильвио ответил минуту спустя энергичным голосом, словно и не спал.
– Привет Пьерсильвио, это Сандроне. – Ко мне вернулось хорошее настроение.
– А-а… привет. Как ты?…
– Не беспокойся, я пока не собираюсь тебя шантажировать. Ну, может, через недельку пришлю письмо с буквами, вырезанными из газет. Сейчас мне нужна одна малость, и ты единственный, кто может помочь. Учитывая, что мы почти родственники…
Он нервно сглотнул и выдавил:
– Помогу, разумеется, если это в моих возможностях.
Я рассказал ему об аппендиците Блондина.
– Как правило, список пациентов сохраняется, – ответил он растерянно, – но я не работаю в больнице, где оперировали синьора Шелса.
– Мне это известно, однако вы, врачи, все друг друга знаете. Только не говори мне, что у тебя нет старого приятеля по университету или коллеги, который работает там. Кто-нибудь, с кем ты встречался на загородных конференциях… – подпустил я яду.
– Хорошо, посмотрю, что можно сделать. Дай мне номер твоего домашнего телефона.
– Пиши.
Чтобы добраться до Труди, мне надо было пересечь весь город, и я взял такси. Она жила в Гратосольо, районе, примыкающем к крупной промышленной зоне. Журналисты и состоятельные люди считали это место рассадником всяческих гнусностей и полем битвы наркодельцов. Насколько мне было известно, Гратосольо – всего-навсего загибающаяся городская окраина, где почти нечем заняться по вечерам, кроме как попытаться поискать неприятностей на свою голову.
46 
