очень нудно 
41 
Начнем с Роберта Петровича Эйдемана.
Начальник Военной академии им. Фрунзе получил приказ вышестоящей инстанции выделить трех слушателей академии для выполнения ответственной задачи. Эйдеман был обязан не только выбрать действительно лучших, но и проинструктировать их: «Ребята, вам выпала почетная задача охранять человека, который возглавляет нашу страну. Так вы уж его не бейте. А если и будете бить, так хоть — в лицо: бить человека в затылок, тем более внезапно, — большая подлость», Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Охотникова послали охранять Сталина. Охотников так охранял Сталина, что расшиб ему затылок.
В рассказе Рапопорта и Алексеева не все сходится.
Во-первых, незадачливые охранники опоздали: вожди давно на трибуне, а они только бегут. Реакция кремлевской охраны понятна: обойдемся без вас, товарищи разгильдяи, приходить надо раньше.
Во-вторых, Рапопорт и Алексеев что-то путают. Причем — преднамеренно. Если бы за спиной Сталина была потасовка, то Сталин на шум и возню повернулся бы лицом. Но Охотников бил Сталина в затылок, то есть приблизился к Сталину незамеченным и нанес удар внезапно.
Ничего, кроме подлости и глупости, в этом поступке усмотреть невозможно. Допустим, что Яков Охотников был марксистом-троцкистом, он хотел всех людей загнать в трудовые армии, а самому быть рабовладельцем. Понятно, что Сталин этому мешал, и Охотников его за это ненавидел. В этом случае Охотников должен был против Сталина бороться. С оружием в руках. Но у Охотникова для этого нет ни ума, ни храбрости. Его ярость несостоявшегося рабовладельца воплощается в предательский удар кулаком в затылок. Для такого действия ума не надо. Нужно только слепое безумие.
Летом 1969 года в 145-м гвардейском учебном мотострелковом полку 66-й гвардейской учебной мотострелковой дивизии Прикарпатского военного округа — чрезвычайное происшествие: часовой убил человека, убил короткой очередью — две пули. Место действия — Западная Украина, Черновцы-25. Склады за городом, в Садгоре. Ситуация предельно простая: огромная территория военных складов, все обнесено колючей проволокой, ночь, фонарики качаются. Мимо — тропинка. Глухонемой решил не идти в обход, а сократить свой путь, срезать утолок. Поднырнул под колючую проволоку… Тут его и достала короткая очередь. Путь он себе сократил.
Немедленно нагрянули следователи военной прокуратуры, судебная экспертиза и прочие, кто в таких случаях незамедлительно появляется. Первый вопрос: сколько было всего выстрелов? Ответ: три. Ничего скрыть невозможно: у часового, как положено, было 60 патронов, осталось 57, а вот три стреляные гильзы. Извернуться невозможно: заступая в караул, мы получали особые караульные патроны. В отличие от обыкновенных, которые наша дивизия жгла миллионами, караульные патроны имели совершенно особую серию на донышках гильз, а сами гильзы были окрашены. Обыкновенные патроны мы тратили десятками тысяч ящиков, гильзы со Стороженецкого полигона вывозили самосвалами, но пропажа одного зелененького караульного патрона вскрывалась немедленно — их каждый день принимали и сдавали под расписку, и найти где-то на стороне такой патрончик было невозможно. Поэтому ни один случай стрельбы в караулах замять не выходило. Скрыть один, пусть даже случайный, выстрел в карауле не получалось.
С гильзами следователи разобрались сразу, и картина прояснилась. Еще надо найти пули. Из трех нашли две. Теперь главный вопрос: это те самые, которые прошили человека насквозь? Те самые. А есть ли на них нагар? Нагар есть. Все. После этого — деликатный момент распределения персональной ответственности и раздачи слонов.
Командир дивизии генерал-майор Нильга в приказе по дивизии объявляет благодарность начальнику караула и разводящему, который выставил часового на пост. Сам часовой получил то, о чем курсант учебной дивизии мечтать не имеет права, — благодарность командира дивизии и десять суток отпуска, не считая дороги домой и обратно.
А почему так?
А потому что часовой — лицо неприкосновенное.
Неприкосновенность часового заключается:
— в особой охране законом его прав и личного достоинства;
— в подчинении часового строго ограниченному кругу лиц: начальнику караула, помощнику начальника караула и своему разводящему;
— в обязанности всех лиц беспрекословно выполнять требования часового, определяемые его службой;
41 
