103 
– И все-таки нам надо туда войти, – произнес наконец Уолкер.
– Одно решение есть, – спокойно откликнулся Адальбер. – Через крышу!
– Пробираться через эти дебри колоколенок и зубчиков по черепичным скатам? Вы с ума сошли!
– У колоколенок и черепичных скатов есть маленькие окна или слуховые окошки, как правило, ведущие на чердаки. Вы никогда альпинизмом не увлекались?
– Нет, никогда. У меня голова на высоте кружится!
– Какая жалость! А я вот увлекался. Я начал заниматься этим на Пирамидах и в Долине Царей.
Он не стал прибавлять к этому, что во времена своей работы на Второе Отделение ему случалось карабкаться и на более неприступные с виду здания.
– Давайте разделим работу между собой! Я полезу наверх, а вы постоите вон в тех зарослях бересклета, так, чтобы присматривать за часовым у заднего входа. Что касается Теобальда, он подежурит у стены и постережет лестницу, которую я сейчас попрошу у нашего хозяина, будет держать ее наготове и вообще караулить.
– А я? – проворчал Карлов. – Мне что, совсем уже заняться нечем?
– Вы составите компанию хозяину дома и будете держать такси под парами на случай, если придется смываться. А теперь, господа, за дело! Латроншер, найдите мне лестницу!
Лестница дала возможность перелезть через стену примерно на равном расстоянии от углов дома, то есть таким образом, чтобы оставаться вне поля зрения часовых. Адальбер перелез первым и бесшумно соскочил на землю. Мартин решительно последовал за ним, а чтобы победить головокружение, отважно спрыгнул с закрытыми глазами. Теобальд невозмутимо замыкал процессию. После чего каждый на цыпочках и со всевозможными предосторожностями направился в свою сторону. Адальбер успел со стены обследовать ту сторону дома, по которой намерен был взбираться, приглядел, где крупные выступающие камни, где карниз, где балкон, которые облегчили бы ему задачу, – не говоря уж о великолепном водосточном желобе. Но, подступившись к делу вплотную, он уже не был так уверен в том, что все пройдет так легко, как он вообразил. И все же неожиданно подвернулся дополнительный козырь: на третьем этаже – второй был очень высоко поднят – зажегся свет в застекленной башенке. Она и осветила ему путь. Натянув замшевые перчатки, чтобы защитить пальцы, археолог, обратившись в альпиниста, направился на штурм дома.
Начало было обнадеживающим: без особых затруднений добрался до первого балкона перед широким темным окном, за которым находилась, наверное, одна из парадных комнат, но выше стена была гладкой, если не считать завитушек, это самое окно украшавших, К счастью, ему удалось обнаружить рядом с водосточной трубой колонну, призванную, должно быть, скрыть уродство трубы. Теперь он поднимался медленнее и с большим трудом еще и потому, что начал бояться – одно не-верное движение и он окажется на земле. Ему приходилось тщательно выбирать точки опоры для рук и ступней. Казалось, прошла целая вечность, пока он добрался до второго балкона, украшенного вырезными трилистниками. Приближаясь к освещенной башенке, он все лучше различал окружающее, но это преимущество имело и обратную сторону: он и сам становился все более заметным.
Наконец мучительное восхождение закончилось. Адальбер добрался до карниза, на который опирался маленький балкончик, и со вздохом облегчения перевалился туда. Самое трудное было сделано. Перебраться на крышу было теперь Совсем несложно благодаря обилию различных архитектурных излишеств, многие из которых никакого отношения к Средневековью не имели – как, например, пухлощекий ангелочек, весело размахивающий трубой. Теперь «скалолаз» оказался на высоте башенки, которая на самом деле выглядела чем-то вроде эркера в форме фонаря и от которой его отделяли теперь всего-то два метра карниза.
Отдохнув, он уже собрался было продолжить восхождение, когда заметил в окне силуэт женщины: наверное, той самой, которую недавно привезли и которая теперь, выглянув наружу, попыталась открыть окно, а потом, не преуспев в этом, обескураженно пожала плечами и отступила.
Со своего места Адальбер плохо разглядел ее, особенно из-за того, что стекла были грязные, но что-то в этой мельком увиденной фигуре привлекло его внимание, и он подумал, что эта женщина, должно быть, пленница. Лучше всего, по его мнению, было взглянуть на нее поближе, потому он шагнул через перила балкона и, спиной к пустоте, двинулся по карнизу. Добравшись до окна, протер стекло носовым платком и, вывернув шею, сумел заглянуть внутрь. То, что он увидел, настолько его ошеломило, что он едва не сверзился вниз. Да, напротив него действительно сидела в кресле в горестной позе женщина, но этой женщиной была... Мари-Анжелина дю План-Крепен.
103 
