очень нудно 
41 
– Где она там?
– Если нашли невропатолога – в интенсивной терапии. Должна быть, во всяком случае. – Он потряс головой, не то от усталости, не то вспомнив о характере травм.
Вдруг одна из дверей открылась изнутри и появилась молодая женщина, тоже в помятом белом халате.
– Доктор, – позвала она настойчиво, звенящим голосом, – вы нужны! Срочно!
Врач развернулся и последовал за ней за дверь, ничего больше не сказав Брунетти. А тот вернулся обратно к катеру, взошел на борт и, ничего не объясняя рулевому, распорядился:
– Обратно в Оспедале-Чивиле, Бонсуан!
Пока катер прорезал крепчающие волны, Брунетти сидел внизу; через стеклянные окошечки дверей смотрел на Вьянелло: тот, конечно, рассказывал Бонсуану, что произошло. Оба с неодобрением трясли головами, – без сомнения, единственно возможный ответ на любой продолжительный контакт с государственной системой здравоохранения.
Через четверть часа лодка причалила у Оспедале-Чивиле и комиссар поручил Бонсуану подождать. По долгому опыту они с Вьянелло знали, где находится блок интенсивной терапии, и быстро выбрались из лабиринта коридоров.
В последнем перед блоком коридоре Брунетти увидел знакомого молодого врача; тот узнал его и приветственно улыбнулся.
– Виоп giorno, Джованни! Мне бы найти женщину, которую вчера прислали с Лидо.
– Ту, что с травмой головы?
– Да. Как она?
– По внешним признакам похоже, что ударилась головой о свой велосипед, а потом еще раз – о землю. Над ухом глубокая рана. Но мы пока ничего не предпринимаем – она не приходит в сознание.
– Кто-нибудь знает?… – начал Брунетти, но остановился.
– Мы ничего не знаем, Гвидо. Возможно, придет в себя сегодня. Или так и останется. Или умрет. – И он засунул руки в карманы халата.
– Что вы делаете в таких случаях?
– Врачи?
Брунетти кивнул.
– Делаем анализы, потом еще анализы. А потом молимся.
– Можно на нее поглядеть?
– Там особо не на что смотреть, кроме бинтов.
– Все же я хотел бы повидать ее.
– Ладно. Но только вы. – И он поглядел в сторону Вьянелло.
Тот кивнул и направился к креслу у стены. Взял там часть позавчерашней газеты и стал читать.
Врач провел комиссара по коридору и остановился перед третьей дверью справа.
– У нас переполнено, мы поместили ее сюда. – Распахнул дверь и вошел первым.
Все здесь так знакомо: запах цветов и мочи; пластиковые бутылки с минеральной водой, выставленные на окна, чтобы оставались прохладными; чувство ожидаемого страдания… Четыре кровати, одна пустует. Марию комиссар увидел сразу – у дальней стены. Не заметил, когда вышел врач и закрыл за собой дверь. Брунетти встал сначала в ногах кровати, потом решил, что лучше видно у изголовья.
Ресницы ее были почти незаметны на фоне темных густых теней под глазами; темная прядь выбилась из-под повязки, скрывающей волосы. Одно крыло носа намазано красно-рыжим меркурохромом по царапине, начинающейся там и доходящей до подбородка. Черные нитки швов, от левой скулы, уходят под повязку.
Тело под легким голубым одеялом кажется маленьким, детским; весь силуэт странно изуродован толстой повязкой на плече. Он напряженно всматривался в губы – не заметно никакого движения. Показалось ему или и вправду одеяло приподнялось, когда она беззвучно вдохнула и выдохнула?… Увидев это, сам вздохнул с облегчением.
За спиной у него застонала больная; а другая, возможно потревоженная шумом, позвала в бреду: «Робе-ерто!…»
Немного погодя Брунетти уже был в холле; Вьянелло все читал газету… Он кивнул ему, вместе они вышли к ожидающей их лодке и вернулись в квестуру.
Глава 9
Между ними существовало молчаливое обоюдное соглашение – не возиться с ланчем. Как только они оказались на месте, комиссар послал сержанта так скорректировать список дежурств, чтобы перед палатой Марии Тесты немедленно появился охранник – пусть стоит там день и ночь.
Позвонил в полицию на Лидо, представился, сообщил цель звонка и спросил, знают ли там что-нибудь о водителе, который сбил вчера велосипедистку и сбежал. Нет, ничего не знают: никаких свидетелей, никто не позвонил о подозрительной вмятине на соседской машине, – ровно ничего. А ведь в утренней газете изложена эта история, опубликован и номер телефона, по которому надо звонить, если есть какая-нибудь информация о происшествии. Брунетти назвал свой номер и, что важнее, свою должность, заявив: его следует информировать немедленно по получении любых сведений о водителе или машине.
41 
