74 
– Льет, синьор. Похоже, до пятницы так и будет.
Брунетти взял плащ, надел, сожалея, что сам ночью не надел сапоги. Надеялся заскочить домой и принять душ, прежде чем идти в управление, но безумие идти на другой конец города, когда он так близко к своему офису. Кроме того, несколько чашек кофе тоже сойдут.
Оказалось, что не сойдут, и к тому времени, как добрался до работы, он был раздражен и готов к неприятностям. Они и начались через несколько часов: позвонил вице-квесторе и велел прийти к нему в кабинет.
Синьорины Элеттры за столом нет… Брунетти прошел в кабинет Патты без тех предупреждений, которые она обычно делала. Этим утром, невыспавшийся, с песком в глазах, с полным желудком кофе, он совершенно не интересовался, предупредили его или нет.
– У меня был встревоживший меня разговор с моим лейтенантом, – начал Патта без предисловий.
В любое другое время Брунетти получил бы тихое сардоническое удовлетворение от случайного признания Патты в том, что и так знала вся квестура: лейтенант Скарпа – креатура Патты. Но в это утро он так отуплен сонливостью – просто отметил притяжательное местоимение.
– Вы меня слышали, Брунетти? – спросил Патта.
– Да, синьор. Но мне трудно представить, что могло встревожить лейтенанта.
Патта откинулся в кресле.
– Например, ваше поведение, – парировал он.
– Какая именно часть моего поведения, синьор?
Брунетти заметил, что вице-квесторе теряет загар и терпение.
– Тот крестовый поход, который вы затеваете против святой матери церкви, например. – И Патта остановился, видимо чтобы самому переварить некоторую преувеличенность заявления.
– Конкретнее, синьор? – переспросил Брунетти, потирая ладонью челюсть и обнаруживая пятно, которое не добрил электробритвой, припасенной у него в столе.
– Ваши преследования людей в облачении. Непростительное поведение по отношению к матери-настоятельнице ордена Святого Креста. – Опять умолк, как бы ожидая – пусть серьезность обвинений дойдет до адресата.
– А то, что я расспрашивал про «Опус Деи»? Это тоже было в списке лейтенанта Скарпа?
– Кто вам об этом сказал?
– Я решил, что раз лейтенант составляет общий список моих выходок, то и эта, конечно, должна там быть. Особенно если, в чем я уверен, приказы ему поступают из самого «Опус Деи».
Патта хлопнул ладонью по столу:
– Лейтенант Скарпа получает приказы от меня, комиссар.
– Должен ли я понимать так, что вы тоже состоите в ордене?
Патта придвинул кресло поближе к столу и перегнулся вперед к Брунетти:
– Комиссар, мне не кажется, что здесь вы задаете вопросы.
Брунетти пожал плечами.
– Вы меня слушаете, комиссар Брунетти?
– Да, синьор. – К своему удивлению, Брунетти не старался сделать свой голос ровным и спокойным. Ему нет дела до этого, он вдруг почувствовал себя независимым от Патты и Скарпы.
– На вас были жалобы, комиссар, по разным поводам. Настоятель ордена Святого Креста звонил, чтобы обжаловать ваше обращение с членами его ордена. Далее, он сказал, что вы скрываете члена его ордена.
– Скрываю?
– Что ее забрали в больницу, она теперь в сознании и несомненно начинает распространять слухи про орден. Правда это?
– Да.
– И вы знаете, где она?
– Вы же только что сказали – в больнице.
– Где вы ее посещаете и не позволяете этого другим?
– Где она под защитой полиции.
– Защита полиции? – повторил Патта таким голосом, что Брунетти побоялся – услышат на нижних этажах. – А кто установил эту защиту? Почему нет упоминаний в списках дежурств?
– Вы видели списки, синьор?
– Не ваше дело, кто их видел, Брунетти. Вы только скажите мне, почему там не указано ее имя.
– Там записано – «Надзор».
И снова Патта прорычал эхом за Брунетти:
– Целыми днями полицейские сидят в больнице, ничего не делают, а вы нагло пишете «Надзор»?
Брунетти не стал спрашивать Патту, не сменить ли формулировку и не записать ли «Охрана», а выбрал более мудрый путь – молчание.
– А кто там сейчас? – вопросил Патта.
– Гравини.
– Ну так гони его оттуда! У полиции в этом городе есть дела поважнее, чем сидеть у палаты беглой монахини, которая попала в больницу.
– Я считаю, что она в опасности, синьор.
Патта яростно махнул рукой:
– Знать ничего не хочу об опасности! Мне плевать, если она в опасности! Если она годится, чтобы выйти из-под защиты святой матери церкви, то должна быть готова и отвечать за себя в том мире, куда так стремилась войти. – Увидел, что Брунетти готов возразить, и повысил голос: – Чтобы Гравини через десять минут не было в больнице – вернуть его в караулку!
74 
