11 
Наконец, я нашла место, с которого мне удобно было зайти в воду. Несколько прыжков, и я врезалась в течение реки, окунулась, проплыла немного вперед, выровняла дыхание, остыла немного и повернула обратно. Выбралась на берег, и только теперь огляделась в поисках друзей. Они медленно шли почти у кромки воды, высматривая меня. Генка нес мою одежду, аккуратно перебросив через локоть, а в другой руке – обувь.
Неожиданно Наташка побежала. Она высоко подбрасывала колени, делая короткие прыжки, как на зарядке «Раз-два! Выше колени! Выше!», и это было смешно. Я снова испугалась: а вдруг я тоже так выглядела?!
Когда все приблизились, Данька сказал:
– Умеешь ты создать эффект…
– А что я такого сделала?
Данька стоял напротив и слишком откровенно разглядывал меня. Наташка, Генка и Вовка бросились в воду, а мы все продолжали свое противостояние. Данька не торопился раздеваться, он лишь снял обувь и чуть подвернул брюки. Под его взглядом я казалась себе голой, но это только сильнее заводило меня.
– Я сейчас искупаюсь, – медленно сказал он, – а ты постарайся не привлекать к себе излишнего внимания лиц противоположного пола. Только драки мне здесь не хватало! – Это последнее прозвучало, как пощечина.
– Знаешь, я, пожалуй, поеду домой, чтобы ты так не напрягался.
– Ага, поедет она! – Данька сощурил глаза и неожиданно рассмеялся. – Ну извини, я шучу. Мы же еще в пещерах не были, а там знаешь, как красиво. А еще здесь родник есть, рядом – прямо по пляжу. Неужели ты откажешься попробовать самую вкусную в мире воду? – он был почти нежен, это меня растрогало.
– Ладно уж, иди, купайся.
Он стянул с себя майку, брюки и, не спрашивая разрешения, повесил их мне на плечо, после чего медленно пошел в воду, покрякивая и ежась.
– Генк, ты себе ничего не отморозил?
– Не-а! – радостно крикнул подплывший Генка и нырнул. Данька нырнул следом. Я увидела его голову далеко впереди, почти на середине реки, он пытался плыть против течения.
На песок выбрались Генка с Наташкой, потом Вовка, а я стояла с чужой одеждой на плече и смотрела, как плавает мой принц. Опомнившись, бросила одежду Генке и тоже кинулась в воду.
Когда Данька вышел на берег, он долго и нудно отчитывал нас за то, что Генка положил его вещи на песок, и теперь все это имеет вид «как из задницы», да еще и колется. Но Генка и Вовка лишь беззлобно смеялись, а Наташка ввернула шуточку по поводу сибаритских привычек, от которых пора избавляться. Таким образом Даньку удалось заставить на время замолчать.
Вода в роднике была пронзительно-холодной, и мы долго пили ее, потому что не во что было налить и взять с собой.
Наш путь начинался с узенькой тропинки, поднимающейся к гребню горы; пройдя какое-то время по верху, мы спустились немного и очутились у круглого лаза, похожего на вход в естественную пещеру. На площадке перед ним расположились несколько человек. Они только что вышли из горы и отдыхали, грелись на солнце.
Мы поздоровались, и Данька спросил:
– Вы из пещер? Вход здесь?
Оказалось, что вход был где-то в другом месте, но он завален, а этот лаз – что-то типа вентиляционного отверстия. Когда-то люди взорвали часовню на горе и попытались уничтожить монастырь. Спустя много лет любопытные туристы обнаружили и расширили этот проход, теперь бывший монастырь стал доступен, его облюбовали многочисленные молодежные тусовки.
У нас не было с собой ни фонаря, ни факела, пришлось одолжить свечку, а факел Данька соорудил из палки, намотав на нее старую тряпку и полив бензином из Вовкиной зажигалки.
Факел скоро погас, а свечной огарок не мог осветить густую темноту многочисленных переходов. Пройдя несколько коридоров и спустившись по узкой лестнице, мы все-таки решили вернуться, чтобы не заблудиться без света и не растерять друг друга.
На поверхности все сразу загрустили, Наташка вспомнила свои страхи, знакомых, которые видели ее в автобусе, родителей… Ее вяло успокаивали. Всю обратную дорогу мы говорили мало. Торопились, подгоняемые Наташкиной тревожностью.
Опасения подтвердились. Бабушка смотрела на меня с укоризной. А телефонный звонок Наташкиной мамы совсем расстроил.
– Где вы были?
– На пруд ходили, – я старалась врать убедительно.
– Ах, Кира, Кира! – услышала я в ответ, и трубка коротко запикала.
Наташка смогла позвонить только на следующий день, она быстрым шепотом сообщила, что дома был скандал, и ей запретили со мной дружить. Стало обидно, такого еще никогда не было. Я всегда считала, что если родители запрещают с кем-то дружить, то этот кто-то не совсем хороший человек. Себя к нехорошим я никак не причисляла.
11 
