13 
– Может, хватит? – спросила я.
– Нет, если ты настаиваешь, я могу уйти, – продолжил Данька. – Ведь, правда, Генка, мы уйдем…
– Сам иди, Генка здесь ни при чем, – буркнула Валя.
– Пусть хозяйка меня выгонит, – вкрадчиво проговорил Данька. Его глаза смеялись, но я видела, что он злится, потому что его скулы побелели. Как это так может быть?
– Перестаньте, пожалуйста, – попросила я.
– Все, перестали, – Данька легко хлопнул в ладоши. – Я хотел предложить всем пойти в тир.
– Прям сейчас? – Валька спросила, как ни в чем не бывало.
– Ну да.
– Так он закрыт.
– Я знаю.
– Ну, ты даешь! – Валька усмехнулась – Тогда идем.
Тир находился все в том же парке, со стороны леса, собственно говоря, сам парк – это просто огороженный кусочек леса: проложили дорожки, поставили карусели, детскую площадку – вот и парк. Днем пусто, лишь иногда пробегают редкие прохожие, сторожа никогда не видно.
Вокруг тира дощатая ограда – метра три, наверное, чтоб не лазали все кому не лень.
Но мы как раз были теми, кому не лень. В парке к нам присоединился Вовка. Он встал на плечи к Генке и, ловко подтянувшись на руках, оказался на заборе. За ним последовал Данька, он сразу ж прыгнул внутрь заграждения и крикнул, чтоб ему подавали девчонок, то есть нас с Валей. Валя, скинув туфли, быстренько взобралась Генке на плечи, потом Вовка втащил ее наверх, оттуда она спрыгнула к Даньке.
– Следующая, – весело крикнул он.
Втащили и меня.
Пресловутый тир оказался не таким уж интересным. Просто деревянный навес над доской с давно сломанными мишенями, да облезлой краской.
Мы уселись на стойку под навесом и слушали, как барабанит дождь по ржавому железу.
Я снова рассказала о Наташке. Но все только недоуменно пожали плечами.
– Погода наладится, давайте на хутора смотаемся, – предложил Данька.
Я не знала, где это. Оказалось, за горой, недалеко, всего несколько километров.
Валя неожиданно легко поддержала Даньку.
– Там хорошо, лес настоящий, ручьи, поля…
– Там люди живут? – спросила я.
– Сейчас мало осталось, одни старики, а раньше там колхоз был.
– А-а…
Просто так сидеть под навесом надоело. Мы выбрались так же беспрепятственно, как и забрались. Дождь почти перестал, и мы просто бродили по улицам, дошли до железной дороги, миновали школу и станцию. Делать нам было совершенно нечего. Говорили мало, казалось, каждый думал о своем.
К вечеру появилось солнце.
Я почему-то так и не спросила у Даньки, где он пропадал.
@int-20 = Утром я даже представить себе не могла, что еще вчера было серое и хмурое небо, таким умытым и безмятежно-синим было оно сегодня. Такое радостное солнце выкатилось из-за леса, так сверкало и разбрасывалось оно лучами и солнечными зайчиками.
Только кое-где в тени еще прятались мелкие лужицы воды, но к полудню от них не осталось и следа.
Когда позвонила Наташка, я уже лихорадочно собиралась, чтоб отправиться на хутора.
– Ты обижаешься? – тихо спросила она.
– Как тебе сказать, не знаю, – честно призналась я. – Извини, я не могу сейчас говорить, мне надо бежать…
– Ты с Данькой?
– Да… со всеми…
– Погоди, я тебе хотела сказать, мама тут справки навела…
– Наташ!
– Кир, мы с тобой дружим уже миллион лет, я понимаю, что ты сейчас неадекватно все воспринимаешь…
Этого только не хватало! Она же меня еще поучать будет!
– Я не думаю, что мне интересно мнение твоей мамы, – отрезала я.
– И все равно, нам надо поговорить, я настаиваю!
– Как же мы будем говорить, если тебе запретили со мной встречаться? – заметила я.
– Мне наплевать! Давай где-нибудь увидимся…
– Приходи в парк.
– Отлично. Когда?
– Вечером.
– Но вечером меня могут не выпустить, – Наташка громко дышала в трубку.
– Как знаешь.
– Хорошо, я приду, ты будешь одна? – обреченно согласилась она.
– Ты же знаешь, что нет.
– Как же мы будем говорить?
– Если так уж необходимо, отойдем в сторону.
– Кира, ты мне больше не веришь?
– Наташ, ну мне правда сейчас некогда! – взмолилась я.
– Хорошо, я приду в парк часов в восемь, – сказала она.
– Ладно, давай.
Я бросила трубку. Под окнами уже свистели. Значит, меня ждут, а я тут копаюсь. Я схватила сверток с бутербродами, приготовленный бабушкой, лихорадочно затолкала в рюкзачок, сунула ноги в тапочки, потому что придется долго идти и обувь должна быть удобной.
13 
