очень нудно 
129 
– А на толстый?
– Толстый? – как всегда, не могу поспеть за ходом мыслей кузена, и он со злорадным удовольствием поясняет:
– Конец.
– А! – и что следует сказать дальше? Только расписаться в неуклюжести своего ума. Я бы так и поступил, но кузен улыбается. Неожиданно так, одним только уголком рта. У кого-то другого из подобного движения мышц родилась бы неприятная гримаса, а Ксо на протяжении целого вдоха выглядит совсем… по-домашнему. По-человечески, если к нему вообще можно применить такое сравнение.
– Думаешь, она удивится?
– Уверен.
– Наверное, стоит попробовать… – новый задумчивый взгляд в небо. – Я ведь все равно ничего не теряю.
– Конечно, не теряешь! – горячо подтвердил я, чем вызвал некоторое недоумение:
– Ты так хочешь свести нас вместе?
– Я? С чего ты взял?
– А все эти советы? Создается впечатление, что ты просто жаждешь выдать сестру замуж!
– М-м-м-м… Заманчиво. К тому же, чем ближе мы породнимся, тем на большую заботу с твоей стороны я могу рассчитывать!
И когда Ксо успел скатать снежок? Магией не пользовался, это точно! Значит, моя рассеянность опять превзошла саму себя.
Но знаете, получать комок замерзшей воды в лоб даже за дело – не так уж приятно!
Почему мы все время требуем искренности и открытости чувств от других, а свои сокровенные глупости запираем на все возможные замки? Наверное, из-за того, что боимся оказаться беззащитными перед миром. В какой-то мере это правильно: откроешь кому-нибудь душу нараспашку, а этот «кто-то» нахально ворвется, все вытопчет и оставит после себя только грязные следы… Да, примерно так и происходит. Сам сколько раз убеждался: доверять – занятие рискованное. Вы считаете иначе? Не соглашусь. Позвольте пояснить, почему.
Доверять безоглядно? Глупо. Доверяться? Еще глупее. Да, одному lohassy я сравнительно недавно доказывал необходимость веры для полноценной жизни. Но помните ли вы, какое условие было поставлено мной в основу процесса? Правильно! «Первый взгляд». Если собеседник не вызвал сомнений сразу, можно переходить ко «взгляду второму». Но если с самого начала вас что-то тревожит… Знаете, бывает так: вроде все правильно и разумно, ладно и складно, а до конца не убеждает. Или несколько слов проскользнет с неожиданной интонацией… Или улыбка покажется кривоватой… В общем, очень немного нужно, чтобы испортить впечатление о человеке. И добро бы, раз и навсегда, так нет же: будете тратить на него свою жизнь, не в силах разорвать отношения, потому что не можете сами себе объяснить, что вас в нем настораживает. А бывает и по-другому.
Бывает, что с первой встречи вы определяете взаимоотношения как сдержанно-приятельские. И не делаете попыток их изменить. Но проходят месяцы, и между вами постепенно возникает доверие друг к другу. Сначала оно удивляет, вызывает недовольное недоумение: мол, откуда ты вдруг такое взялось? Потом тепло в груди перестает обращать на себя внимание, и в один прекрасный момент оказывается, что вы готовы сделать шаг в пропасть, если там, над бездной, вас кое-кто будет ждать…
К чему это я? А к тому, что мы с кузеном друг другу не доверяем. Да-да, даже после всего, что между нами произошло. Положим, Ксо, поимев удовольствие наблюдать мои нервные срывы, имеет все основания быть настороже, но я… Мог бы вести себя искреннее. По крайней мере, не скрывать серьезные вещи. Мог бы. Наверное. И все-таки, что-то удерживает меня от полного и окончательного доверия своему родственнику. Я никогда не расскажу ему, как страшно было сражаться с Пустотой. Страшно, потому что до самого последнего мгновения шанс проиграть был куда больше шанса выиграть. Никогда не расскажу, как было больно и стыдно, когда Ксаррон выдернул меня за шкирку из Межпластового Потока восемь лет назад. Не признаюсь, насколько благодарен кузену за заботу… Пусть он действовал из глубоко личных, не известных мне побуждений. Какая разница? Я жив, здоров и приобрел благодаря ему кое-какой опыт – стоит ли желать большего? Положа руку на сердце, скажу: не стоит.
Ксо ни разу ничего от меня не потребовал, хотя имел полное и безоговорочное право. Не просил, не приказывал, не заставлял. Почему? Конечно, напрашивается вывод: проку с меня меньше, чем с козла молока. В делах житейских. Зато я могу подсобить кое в чем другом. Например, в делах сердечных. Скажете, что сам ни фрэлла в них не понимаю? Угу. В своих. А в чужих… Впрочем, в чужих чувствах мы все мастера разбираться. Если случай подвернется. А сейчас как раз подворачивается. И даже не случай, а целая военная кампания.
129 
