13 
Примерно посередине дворика расположен невысокий помост из массивного бруса. Место казни, м-да… Всё готово к проводам очередной заблудшей души в Серые Пределы – даже длинный меч, прислонённый к плахе. Положим, его место сейчас не здесь, но… Мне так проще. Провожу пальцами по слегка выщербленному лезвию. Скольких ты упокоил, дружище? И сколько раз ты молил своего хозяина оградить тебя от позора столкновения с беззащитной плотью не на бранном поле, а по приговору суда? Сколько раз?… Молчишь? Молчи. Пожалуй, я понимаю твою досаду и твоё разочарование. Но не спеши огорчаться раньше времени: сегодня у тебя будет отдых от трудов праведных и неправедных. Очень на это надеюсь…
Шелест шагов по скользким плитам двора. Поворачиваю голову. Медленно и степенно, как и подобает человеку, который знает то, о чём пока не догадываются все остальные. Смотрю на виновника всплеска моего здравого смысла.
Да, за прошедшие дни Шэрол не стал привлекательнее. Не с чего было. Хотя… Иных и мертвенная бледность лица делает прекрасными. Так. Одет легко, как и требовалось. Даже чересчур легко. Ай-вэй, как мне стыдно вдруг стало: сам – мало того, что в длинном плаще, так под ним еще и куртка, подбитая коротко стриженым мехом, а бедный молодой человек – в одной рубашке… Нехорошо. Впрочем, у меня появился лишний повод поторопиться, пока граф Галеари не выстудил все свои лёгкие.
Двое конвоиров, сопровождавших осуждённого на место казни, подвели Шэрола к помосту, на краю которого сидит и беспечно болтает ногами судья и палач в одном лице. Причем, исключительно добровольный.
Надо сказать, моё присутствие в сём скорбном месте молодого графа не порадовало, но своё раздражение он оставил при себе, по всей вероятности решив в последние минуты жизни не тратить силы на перебранку с типом, который настолько неприятен, что…
– Доброго утра, граф! – приветствую от всей души, но лишнего своему вредному характеру не позволяю: улыбка даже не намечается.
– Вы намереваетесь присутствовать на… – начал было спрашивать Шэрол, но я отрицательно замотал головой:
– Что Вы, граф, что Вы! В преддверии празднеств в Виллериме можно найти куда более весёлые места, чем это.
– Почему же Вы здесь, а не в одном из упомянутых мест? – о, в молодом человек ещё теплится ирония? Похвально!
– Дела, граф. Неотложные и неприятные. Почти семейные.
– Семейные? А, Ваш дядя, как я слышал, возглавляет Академию… – Шэрол поспешил дать моему намёку своё объяснение. Ошибся. Ну и пусть, ему простительно.
– Надо же, Вы уже знаете! Какая неожиданность… И кто-то утверждает, что быстрее всего движется мысль? Глупцы! Ничто не сравнится с ужасающей воображение скоростью распространения слухов и сплетен!
Веду себя почище, чем придворный шут. Сам замираю от собственного нахальства и задора. Впрочем, мне тоже… Простительно. Первый в жизни экзамен, который я устроил себе сам.
Шэрол принимает мою шутку. Почти принимает. Сами посудите: когда в нескольких шагах поблизости скучает в ожидании меч, предназначенный для твоей шеи, повода для веселья нет. А значит, и мне пора чуть посерьёзнеть:
– Видите ли, граф… Мои дела отчасти касаются и Вас.
– Каким же образом?
– Помните, я говорил, что Вы ошиблись дважды? Первую ошибку мы с Вами уже, слава богам, разобрали по косточкам, осталась последняя… Ваша неминуемая смерть.
– Вы же сами сказали: «неминуемая»! – скривился Шэрол. – В чём же ошибка?
– В Вашем отношении к жизни.
Молодой человек нахмурился.
– Выражайтесь яснее, лэрр3! У меня нет желания следить за хитросплетениями Ваших доводов.
– Охотно, – я спрыгнул с помоста и подошёл вплотную к графу. Конвоиры (подчинённые моего кузена, а не начальника тюрьмы) незаметно отодвинулись назад, чтобы не особенно мешать беседе. Шэрол не заметил их перемещений, но даже если бы и заметил… Разумеется, руки осуждённого были связаны за спиной. Думаете, я бы полез на рожон, не позаботившись о собственной безопасности? Тогда вы очень плохо меня знаете.
– Все мы когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то в своей постели, кто-то в чужой… Но что бы кто бы ни говорил, мы сами выбираем способ уйти из жизни. Выбираем, быть может, неосознанно, но САМИ. Ваш выбор… глуповат.
– Какое Вам до этого дело?
– Никакого. Но каждый раз, видя, как по нелепым причинам гибнут достойные люди, я искренне сожалею. Не верите? Ваше право. Хотя, лично я не хотел бы наблюдать, как Ваша голова покатится по этим плитам.
13 
