очень нудно 
36 
– Что ты собираешься делать? – наконец-то, правильный вопрос!
– Чинить Ваше Кружево, что же ещё?
– Ты… сможешь? – изумление, перетекающее в потрясение.
– Постараюсь. Конечно, ломать легче, чем строить, но… Да не дрожите Вы так, ваше высочество! Всё будет в наилучшем виде!
– Хотелось бы верить, – принц начинает избавляться от одежды.
– Верьте. Хуже не будет. Вот что, мальчик мой, – обращаюсь к Мэю. – Необходимо музыкальное сопровождение. И больному будет приятнее, и доктору легче. Устраивайся поудобнее и подбери несколько аккордов, пожалуйста!
– В каком стиле? – эльф потихоньку настраивается на рабочий лад.
– Стиле… – приходится задуматься. Очень серьёзный выбор. Что же меня устроит? – Ты когда-нибудь был на море?
– Да. На Юге.
– Нет, то море не подойдёт… Представь себе… Ковёр пепельной синевы. Сверху и снизу. Линия горизонта почти неразличима. Тяжёлые волны степенно и устало накатываются на берег. Мокрые камни скользят под ногами. Холодный ветер лениво раздумывает: дуть ему или упасть в объятия вод. Ни одной души вокруг, но здесь и сейчас нет пустоты. Ничто слилось со Всем в тягучем поцелуе любовников, давно уже ищущих в своих встречах не Страсть, а Прелесть Обыкновения. Ярких цветов нет, но они не нужны, потому что даже пепел способен быть РАЗНЫМ…
Тонкие пальцы коснулись струн лютни, и плавный, немного сонный ритм коснулся моего сознания.
– Да, именно так, – я взглянул на принца, стоящего посреди комнаты, в чём мать родила. – Может быть, ляжете? Я не собираюсь прыгать вокруг Вас!
Пока Дэриен (все же, с некоторым беспокойством) располагался на собственной постели, я тоже слегка разоблачился: снял камзол и закатал рукава рубашки, чтобы не мешали. Потом натёр ладони свежеприготовленной мазью, основное назначение которой состояло в том, чтобы, тонким слоем покрыв кожу, не позволить ни одной капельке моего пота соприкоснуться с телом принца. Скажете: а как же… Лоб я тоже повязал шарфом. Во избежание. Мне предстоял долгий и кропотливый процесс, во время которого отвлекаться… не то, чтобы нельзя, но – крайне нежелательно: можно упустить настроение, а настроение – это такая вещь…
«Готов?…»
Наверное.
С сомнением оглядываю распростёртое передо мной тело. Уж принц-то, точно… готов. К самому худшему, полагаю. Извращенец. Так бы и… Отшлёпал хворостиной. По всем мягким местам.
– Глаза можете закрыть, Ваше Высочество. Зримых чудес не ожидается.
– А какие ожидаются? – он ещё и подшучивает.
– Разные. Но для ценителей, а не любителей… Всё, не отвлекайте меня!
«Ах, как мило вы смотритесь вместе…»
Твоих насмешек мне только не хватало! Мы – НЕ ВМЕСТЕ, мы – ПО ОТДЕЛЬНОСТИ!
«Уж и посмеяться нельзя…» – ворчливый укор.
Смейся на здоровье! Но чуть позже, ладно? Сейчас мы будем заниматься делом… От тебя требуется примерно то же самое, что и в Мираке. Помнишь? Парочка «проплешин».
«Как не помнить… Только вовсе не парочка – что, считать разучился?… По одной на каждый палец…»
Как скажешь.
В этот раз я не мог полностью отдать на откуп Мантии упражнения с Пустотой, потому что Кружево человека – совсем не то же самое, что Кружево заклинания. Да, основные принципы построения одни и те же, только вы когда-нибудь видели два одинаковых и, что особенно важно, обладающих одинаковой ценностью стихотворения? И я не видел. Так же и с Кружевами: если чары в большинстве своём являются плоской картинкой (исключения, кстати, выводят волшбу на качественно иную, более высокую ступень), рисунок, спрятанный в человеческом теле, объемен. Пожалуй, можно сравнить его с птичьей клеткой, прутья которой переплетены прихотливым узором… Да, именно так. Поэтому при «штопке» повреждений очень важно не задеть близлежащие Нити, дабы не навредить, желая добра.
Моя задача – даже в этом смысле – была проще обычной починки: замкнуть ОконечныеУзлы. Во-первых, эти самые Узлы располагаются во внешней части Кружева, и до них легко добраться, во-вторых, Нити, неряшливо оторванные в своё время Герисом, также направлены вовне, и я смело могу собрать их в горсть, чтобы…
«Ну, не в горсть, конечно – не упрощай!…» – напоминает Мантия.
Я помню, драгоценная.
«Как ты меня назвал?…» – трогательное удивление.
Драгоценная. Если не нравится, я могу…
«Нравится!… И даже очень…»
Тогда в чём проблема?
36 
