Последние отзывы

  48  

Последнее заставило его задуматься, что же такого граф успел ей про него наговорить. Он чувствовал, что разговор уходит совершенно не туда. Он вовсе не думал ни ее обидеть, ни намекать, что графу следует найти другого врача. Просто удивился, что она — и вдруг его врач.

— Прошу прощения, доктор, — он примирительно протянул руку, — моя работа предполагает определенную примитивность. Есть хорошие люди. — Она слушала его, и он решился добавить, улыбнувшись: — Вроде нас с вами. — Она милостиво улыбнулась в ответ. — А есть нехорошие, которые нарушают закон.

— О, понятно. — В ее голосе по-прежнему звенел металл. — И это, по-вашему, дает нам право делить весь мир на две половины, в одной из которых мы с вами, хорошие, а в другой — все прочие? Так что же, мне лечить только тех, кто разделяет мои убеждения, а остальные пусть умирают? У вас все просто, как в вестерне— есть хорошие парни и преступники, и отличить одних от других— не проблема!

— Я только сказал, что они нарушают закон, — пытался оправдаться комиссар. — Я даже не сказал, какой именно.

— Разве для вас есть иной закон, кроме государственного? — бросила она, не скрывая презрения— к закону, как он надеялся, а не к нему лично. Она воздела руки кверху. — А если вы собираетесь припутать ко всему этому еще и закон несчастного нашего Боженьки, тогда лучше я выпью еще шампанского.

— Разрешите, — он взял ее бокал и вскоре вернулся, неся ей шампанское, а себе взяв минеральной.

Приняв у него бокал, она поблагодарила его, улыбнувшись миролюбиво и совершенно дружелюбно. Отпив глоточек, спросила:

— Так что закон? — с неподдельным интересом и безо всякой озлобленности — лед был сломан; как он понял, обоюдными усилиями.

— Понятно, что он несовершенен, — пролепетал он, сам себе диву даваясь — ведь рассуждал он о том самом законе, который по долгу службы защищает всю свою сознательную жизнь. — Он должен быть человечнее… гуманнее… — Он умолк, сообразив, что эти слова выставляют его полнейшим идиотом. И даже не так слова, как сами мысли.

— Вот было бы прекрасно! — улыбнулась она с такой любезностью, что он сразу насторожился. — Но не противоречит ли это вашей профессии? Ведь ваша работа в том и состоит, чтобы силой отстаивать этот самый закон — закон государства?

— На самом деле оба закона совпадают. — Поняв, что его утверждение звучит наивно и неубедительно, он добавил: — Как правило.

— Но не всегда?

— Не всегда.

— А если нет?

— Тогда я стараюсь найти точку, в которой они пересекаются, то, в чем они совпадают.

— А если вы ее не находите?

— Тогда я выполняю свой долг.

Она расхохоталась так неожиданно, что он поневоле к ней присоединился, сознавая, до чего напоминает ковбоя Джона Уэйна перед финальной перестрелкой.

— Я извиняюсь, Гвидо, что дразнила вас. Я нарочно. Но, может быть, вам послужит утешением, что и мы, врачи, вынуждены решать ту же самую дилемму— пусть и не слишком часто, — когда то, что нам кажется справедливым, с точки зрения закона таковым не является.

Обоих выручила Паола — подошла и спросила мужа:

— Ну что, пошли?

— Паола, — тот повернулся, чтобы представить ее своей собеседнице. — Это — лечащий врач твоего отца!

Он думал ее удивить!

— О, Барбара! — воскликнула Паола. — Я так рада! Папа только о вас и говорит. Жаль, что мы встретились только теперь.

Они заговорили, а Брунетти смотрел и слушал и поражался той легкости, с какой обе женщины дали понять, что симпатизируют друг дружке, и тому колоссальному взаимному доверию, которым прониклись при первой же встрече. Объединенные общей заботой о человеке, всегда казавшемся ему холодным и чужим, эти две щебетали взахлеб, словно были знакомы многие годы. Ничего похожего на язвительную инвентаризацию моральных ценностей, только что имевшую место между ним и докторшей. Цену друг другу Паола и Барбара определили мгновенно, причем она явно устроила обеих. С подобным феноменом он сталкивался не впервые, но до сих пор не смог и вряд ли когда-нибудь сможет его понять. Он тоже умеет быстро сходиться с людьми, но эта близость последовательно проходит несколько квантовых уровней, прежде чем окончательно остановиться на каком-то из них. А то сближение, которому он теперь был свидетелем, становилось все глубже и глубже, оно прекратится лишь дойдя до самой сердцевины. И то даже не прекратится, а только приостановится — до следующей встречи.

  48